Мемуары знаменитого Казановы впервые были опубликованы больше 150 лет назад,
а потом переиздавались на многих языках. Но оказалось, что записки с самыми удивительными историями из жизни великого сердцееда спрятаны среди книг в библиотеке чешского замка Дукс, где и были недавно обнаружены.
Он спал с простолюдинками и аристократками, дурехами и умницами, монахинями и проститутками, женами своих друзей и собственными племянницами. Но одна связь положила конец сексуальным способностям великого любовника.
МАМОЧКА ПРАВА!
Марцелла была озадачена. Еще вчера постоялец был сама галантность — целую неделю она провела в его спальне. Этот господин, скажем прямо, не первой свежести. Марцелла знала мужчин, но ни один не доставил ей такого наслаждения, каким одарил Казанова. Она и не предполагала, что существуют такие ласки, что можно целовать такие места, что можно испытывать оргазм за оргазмом в течение всей ночи. Что же случилось? Марцелла уже несколько раз стучалась в номер к Джакомо, приносила еду, вино, в замочную скважину шептала ласковые глупости. Но постоялец дверь так и не открыл.
Молодая женщина оставила поднос с едой и напитками у двери номера, в котором закрылся этот господин, и вернулась к себе. Что вчера она сделала не так? После нежных ласк они разговаривали. Казанова расспрашивал о родителях. Марцелла рассказала все как есть: родилась в Италии, но ее мать француженка — какое-то время работала артисткой, звали ее Жанетта. Отца Марцелла не знает, по рассказам матери он был итальянцем:
— «Ах, доченька! Как жаль, что ты никогда не сможешь испытать счастье, каким способен одарить этот мужчина». Мою мать нельзя назвать добродетельной — у нее было много мужчин, но своего итальянца она помнила до самой смерти. И часто повторяла, что такой мужчина на свете один. Как же она ошибалась! Я тоже встретила такого мужчину — это ты, дорогой!
Марцелла вспомнила: именно после этих слов Джакомо побледнел, быстро проводил ее, сказав, что устал. И вот теперь сидит взаперти, не открывает дверь...
ШТУЧКА ИЗ КРАСНОГО ДЕРЕВА
А Джакомо Казанова переживал не лучшие часы в своей жизни, заперевшись в номере венецианской гостиницы. И ведь судьба уже давала ему знаки — но он к ним не прислушался! Это было в Неаполе. Лет пять назад его сердце пленила очаровательная Леонильда. Она была так наивна и целомудренна, что Казанова понял: оказаться в постели с этой красавицей можно только после венчания. И он был готов на это! Месяц ухаживаний сделал свое дело — Леонильда решилась познакомить Казанову с матерью. И — о, Боже! — матерью Леонильды оказалась его давняя любовница Лукреция, в объятиях которой 20 лет назад он провел немало ночей. Значит? Вопрос застыл в глазах Казановы. Побледневшая от неожиданной встречи Лукреция кивнула головой. Наутро Казанова собрал вещи и покинул Неаполь, постарался забыть ту историю. И вот он в Венеции, в местах своей «боевой юности», проклинает свою неосмотрительность: «Ты столько детей наплодил по всей Европе, что пора перестать заглядываться на девушек моложе 25 лет — каждая из них может быть твоей дочерью! Три года назад тебе представили одного сына, в прошлом году — другого. Твои дети живут от Лондона до Петербурга!»
Казанова немного остыл: «Надо признаться, я делал максимум возможного, чтобы любовницы не беременели. Изделие господина Кондома я стал использовать одним из первых в Европе. Как и фаллоимитатор — штучку из красного дерева, обтянутую мягкой телячьей кожей, у меня выпрашивали все любовницы на память обо мне».
РАНЬШЕ ДУМАЙ О ЖЕНЩИНЕ
О сверхъестественной потенции Казановы ходили легенды, как, впрочем, и о его половых органах. На самом же деле он мало чем отличался от мужчин своего времени. Просто Джакомо считал, что сначала надо одарить наслаждением женщину и лишь потом насладиться самому. А для этого использовал и сексуальные игрушки, и фаллоимитаторы, и клиторальные ласки. Экспериментировал и с местами любовных утех. Некую Мари Монсо соблазнил прямо на накрытом обеденном столе, Веронику Ситторе — в городском фонтане, на глазах у зевак. Он практиковал секс с двумя или тремя женщинами одновременно, обменивался партнершами, знал множество возбуждающих снадобий, которые из любой женщины могли сделать куртизанку.
...Услышав, как Марцелла в очередной раз пытается достучаться до него, 65-летний Казанова притворился спящим и погрузился в воспоминания. Однажды в Польше он помог испытать оргазм одной очень холодной пани: «Это была самая долгая и мучительная процедура возбуждения женщины. Больше 12 часов я ее ласкал, целовал, говорил милые глупости, очаровывал... Я применил все способы возбуждения. Наконец пани слегка заиграла бедрами — я понял, что победил. Да, ее оргазм дался мне тяжело, но пани одарила меня такими богатствами, что я безбедно жил несколько лет. И чуть не женился. И женился бы, если бы Агнесса, ангел мой, не умерла».
Эту историю Казанова не решался никому рассказывать, он даже не упомянул ее в мемуарах — записал в отдельной тетради и спрятал среди книг библиотеки графа Вальштейна, в замке которого прожил свои последние годы, работая библиотекарем. Ее-то недавно и нашли в замке Дукс. Начинается история так: «Я знал тысячи женщин — страстных, холодных, веселых, скаредных, жадных до ласк или желающих отдавать эти ласки мужчине. Они были полные, стройные, шатенки или светловолосые. Впрочем, это для меня не имело значения. Иногда я мог забыть их лица, но никогда — их божественные половые органы. Они были такие разные — одни слишком быстро реагировали на возбуждение, другие долго томились в ожидании экстаза. Но такого органа, как у Агнессы, совершенного, изящного, кокетливого и игривого, я никогда больше не видел. Это был редчайший экземпляр, а сама владелица об этом даже не подозревала. И я влюбился. Не в Агнессу — она-то была обычной, а в ее очаровательные нижние губки и нижний же ротик. Я не мог отказаться от обладания таким сокровищем. Мы готовились к свадьбе, но Агнесса заболела, а вскоре умерла. Я пытался договориться с врачом, чтобы он заспиртовал этот уникальный женский цветок, но докторишка отказался. Агнессу похоронили, а я стал метаться по Европе, чтобы забыть Агнессу или найти ей замену. Оказался в Венеции, в городе, где десятки женщин когда-то были моими любовницами. Мне показалось, что Марцелла может заменить Агнессу. Я почти в это поверил, готов был жениться. Но... Боже мой, как ты меня покарал! Сомнений нет, Марцелла — моя родная дочь, которая об этом даже не подозревает...»
Ночью Казанова тайно покинул гостиницу и навсегда уехал из Венеции. С тех пор слава Казановы как лучшего любовника Европы пошла на убыль.
а потом переиздавались на многих языках. Но оказалось, что записки с самыми удивительными историями из жизни великого сердцееда спрятаны среди книг в библиотеке чешского замка Дукс, где и были недавно обнаружены.
Он спал с простолюдинками и аристократками, дурехами и умницами, монахинями и проститутками, женами своих друзей и собственными племянницами. Но одна связь положила конец сексуальным способностям великого любовника.
МАМОЧКА ПРАВА!
Марцелла была озадачена. Еще вчера постоялец был сама галантность — целую неделю она провела в его спальне. Этот господин, скажем прямо, не первой свежести. Марцелла знала мужчин, но ни один не доставил ей такого наслаждения, каким одарил Казанова. Она и не предполагала, что существуют такие ласки, что можно целовать такие места, что можно испытывать оргазм за оргазмом в течение всей ночи. Что же случилось? Марцелла уже несколько раз стучалась в номер к Джакомо, приносила еду, вино, в замочную скважину шептала ласковые глупости. Но постоялец дверь так и не открыл.
Молодая женщина оставила поднос с едой и напитками у двери номера, в котором закрылся этот господин, и вернулась к себе. Что вчера она сделала не так? После нежных ласк они разговаривали. Казанова расспрашивал о родителях. Марцелла рассказала все как есть: родилась в Италии, но ее мать француженка — какое-то время работала артисткой, звали ее Жанетта. Отца Марцелла не знает, по рассказам матери он был итальянцем:
— «Ах, доченька! Как жаль, что ты никогда не сможешь испытать счастье, каким способен одарить этот мужчина». Мою мать нельзя назвать добродетельной — у нее было много мужчин, но своего итальянца она помнила до самой смерти. И часто повторяла, что такой мужчина на свете один. Как же она ошибалась! Я тоже встретила такого мужчину — это ты, дорогой!
Марцелла вспомнила: именно после этих слов Джакомо побледнел, быстро проводил ее, сказав, что устал. И вот теперь сидит взаперти, не открывает дверь...
ШТУЧКА ИЗ КРАСНОГО ДЕРЕВА
А Джакомо Казанова переживал не лучшие часы в своей жизни, заперевшись в номере венецианской гостиницы. И ведь судьба уже давала ему знаки — но он к ним не прислушался! Это было в Неаполе. Лет пять назад его сердце пленила очаровательная Леонильда. Она была так наивна и целомудренна, что Казанова понял: оказаться в постели с этой красавицей можно только после венчания. И он был готов на это! Месяц ухаживаний сделал свое дело — Леонильда решилась познакомить Казанову с матерью. И — о, Боже! — матерью Леонильды оказалась его давняя любовница Лукреция, в объятиях которой 20 лет назад он провел немало ночей. Значит? Вопрос застыл в глазах Казановы. Побледневшая от неожиданной встречи Лукреция кивнула головой. Наутро Казанова собрал вещи и покинул Неаполь, постарался забыть ту историю. И вот он в Венеции, в местах своей «боевой юности», проклинает свою неосмотрительность: «Ты столько детей наплодил по всей Европе, что пора перестать заглядываться на девушек моложе 25 лет — каждая из них может быть твоей дочерью! Три года назад тебе представили одного сына, в прошлом году — другого. Твои дети живут от Лондона до Петербурга!»
Казанова немного остыл: «Надо признаться, я делал максимум возможного, чтобы любовницы не беременели. Изделие господина Кондома я стал использовать одним из первых в Европе. Как и фаллоимитатор — штучку из красного дерева, обтянутую мягкой телячьей кожей, у меня выпрашивали все любовницы на память обо мне».
РАНЬШЕ ДУМАЙ О ЖЕНЩИНЕ
О сверхъестественной потенции Казановы ходили легенды, как, впрочем, и о его половых органах. На самом же деле он мало чем отличался от мужчин своего времени. Просто Джакомо считал, что сначала надо одарить наслаждением женщину и лишь потом насладиться самому. А для этого использовал и сексуальные игрушки, и фаллоимитаторы, и клиторальные ласки. Экспериментировал и с местами любовных утех. Некую Мари Монсо соблазнил прямо на накрытом обеденном столе, Веронику Ситторе — в городском фонтане, на глазах у зевак. Он практиковал секс с двумя или тремя женщинами одновременно, обменивался партнершами, знал множество возбуждающих снадобий, которые из любой женщины могли сделать куртизанку.
...Услышав, как Марцелла в очередной раз пытается достучаться до него, 65-летний Казанова притворился спящим и погрузился в воспоминания. Однажды в Польше он помог испытать оргазм одной очень холодной пани: «Это была самая долгая и мучительная процедура возбуждения женщины. Больше 12 часов я ее ласкал, целовал, говорил милые глупости, очаровывал... Я применил все способы возбуждения. Наконец пани слегка заиграла бедрами — я понял, что победил. Да, ее оргазм дался мне тяжело, но пани одарила меня такими богатствами, что я безбедно жил несколько лет. И чуть не женился. И женился бы, если бы Агнесса, ангел мой, не умерла».
Эту историю Казанова не решался никому рассказывать, он даже не упомянул ее в мемуарах — записал в отдельной тетради и спрятал среди книг библиотеки графа Вальштейна, в замке которого прожил свои последние годы, работая библиотекарем. Ее-то недавно и нашли в замке Дукс. Начинается история так: «Я знал тысячи женщин — страстных, холодных, веселых, скаредных, жадных до ласк или желающих отдавать эти ласки мужчине. Они были полные, стройные, шатенки или светловолосые. Впрочем, это для меня не имело значения. Иногда я мог забыть их лица, но никогда — их божественные половые органы. Они были такие разные — одни слишком быстро реагировали на возбуждение, другие долго томились в ожидании экстаза. Но такого органа, как у Агнессы, совершенного, изящного, кокетливого и игривого, я никогда больше не видел. Это был редчайший экземпляр, а сама владелица об этом даже не подозревала. И я влюбился. Не в Агнессу — она-то была обычной, а в ее очаровательные нижние губки и нижний же ротик. Я не мог отказаться от обладания таким сокровищем. Мы готовились к свадьбе, но Агнесса заболела, а вскоре умерла. Я пытался договориться с врачом, чтобы он заспиртовал этот уникальный женский цветок, но докторишка отказался. Агнессу похоронили, а я стал метаться по Европе, чтобы забыть Агнессу или найти ей замену. Оказался в Венеции, в городе, где десятки женщин когда-то были моими любовницами. Мне показалось, что Марцелла может заменить Агнессу. Я почти в это поверил, готов был жениться. Но... Боже мой, как ты меня покарал! Сомнений нет, Марцелла — моя родная дочь, которая об этом даже не подозревает...»
Ночью Казанова тайно покинул гостиницу и навсегда уехал из Венеции. С тех пор слава Казановы как лучшего любовника Европы пошла на убыль.
Напишите коментарий к материалу
Ваш email адрес не будет опубликован.*