История, рассказанная Нонной Мордюковой, о мужчинах, которые ее добивались

Вчера прошло 93 года со дня рождения легендарной Нонны Викторовны Мордюковой. С нами великой актрисы нет уже десять лет. Публикуем рассказ Нонны Мордюковой о том, как ее руки добивались самые известные мужчины страны.

Отбила Тихонова

Первым моим мужем был Слава Тихонов. Я сама на него обратила внимание, а он тогда в другую девушку был влюблен. Я начала вроде как заигрывать. Спрашиваю: «Слава, ты в столовую идешь? Иди, занимай место, я сейчас подойду». Я тогда считала: выбрала, понравился — значит, мой. Сейчас-то я понимаю, что это нахальство, а тогда не понимала. Однажды приезжает он из своего Павловского Посада, приходит в нашу комнату и вытаскивает баночку с капустой, завязанную бантиком, пышки какие-то не очень презентабельного вида. Тогда время было тяжелое, 46 — 47-й годы — студенты от голода падали. А Слава говорит: «Разрешите вас угостить, Нонна Викторовна». И развязывает бантики на баночке, а я вижу, какой у него руки красоты неописуемой, любуюсь пальцами, ногтями. Слава берет тарелочку нашу студенческую и вываливает в нее капусту. Мы садимся за стол и руками едим эту капусту с пышками. Потом пили кипяток из пол-литровых банок без заварки и без сахара.

Катюша — как синий туман

Так он плавно ко мне и перешел. А окончательно, знаете, что его взяло? Искусство. Я тогда сыграла Катюшу Маслову в студенческом спектакле. Это был первый курс и первый семестр. А нужно выйти на сцену и быть хмельной. Так волновалась, что словно лопнула и пополам развалилась. И вдруг начала играть, как с шариком: плакать — пожалуйста, смеяться — пожалуйста! И уже чувствую по комиссии, по залу, по Герасимову (мы его больше всех боялись; это было задолго до «Молодой гвардии»), что в точку попала. Так мне было хорошо! Я была готова, как для любви. Ушла со сцены красная, потная, счастливая, выложившая из себя кусок жизни. Для меня Катюша Маслова была как туман синий... Когда я вот так раздухарилась с Катюшей Масловой, многие оказались у меня в кулаке. Славка влюбился, Юрка Рудаков, Женька Ташков. Один артист, два режиссера — почти одновременно подошли ко мне и предложили руку и сердце. Утром я должна была дать ответ. И вот прихожу я на следующий день в спортзал, первое занятие — физкультура. Женька, такой мускулистый, увидел меня и начал вертеться на турнике. Юрка Рудаков тоже что-то с мячом изображал и на меня косился. А Славка Тихонов спокойно себя вел. Потому что он самый первый подошел ко мне, и у нас уже было назначено свидание. А что значит свидание? Поцелуйчики по закоулочкам. Поцелуйчики у нас были, но не более того. Пока замуж не вышла.

Как плохо замужем!

Мы объявили родителям, что хотим пожениться. Его мама была против: «Нет, ты достоин не колхозницы, ты с хорошей девушкой должен дружить». Он ее не послушал, сняли угол за рабочую карточку. Все в том углу, за шкафом, и произошло. Но... неинтересно, неталантливо. Слишком молодые были — Слава во ВГИК в 16 лет поступил, я — на два года старше. Я у него первая женщина, он у меня — первый мужчина... Мне не понравилось все это, а он во вкус вошел, ему часто надо было, до расставания. Приходилось терпеть, думала: я же жена. А как мама приедет, я ей жалуюсь: «Мама, я боюсь ночи. Как плохо быть замужем. Никогда больше не выйду замуж». Мама наставляет: «Славку не бросай. Бросишь — будешь век жить одна. Посмотри, какой он домашний». Но Тихонов чувствовал, как я к нему относилась, у него даже выходки нервные были. Однажды я сказала: «Давай расстанемся». Он зажег спичку, провел пламенем по лезвию бритвы, вроде как продезинфицировал, и чиркнул бритвой себе по груди, появилась кровь. Я испугалась, начала рану промывать. Плакала: «Славочка, я тебя никогда в жизни не брошу». Обняла его за колени и решила не расставаться вовек. Жила я с ним без удовольствия, а когда мама умерла, мы через несколько дней расстались. Он вскоре встретил девушку на 16 лет моложе себя.

«Стоп, товарищ, семафор закрыт!»

Я мужчинам нравилась, не была обижена судьбой по этой линии. Но смотря для какой цели ухаживали... Чтобы на сеновал завалить, таких я отшивала, говорила: «Стоп, товарищ, семафор закрыт!» Некоторые мне писали восторженные письма. Сергей Герасимов много любовных писем написал, хотя романа у нас не было. Он ухаживал за мной в Краснодоне на съемках «Молодой гвардии». Мы жили в общежитии. Вот сижу я как-то на крылечке, ноги мою. А он выплывает из-за дерева. Я строго говорю: «Не ходите за мной, не ходите». Герасимов опять за дерево скрылся...

Потягушечки Михалкова

На картине «Родня» нас с Никитой Михалковым очень потянуло друг к другу. Но он имел право — режиссер, молодой. А я женщина в возрасте. Однажды мы с ним поехали вдвоем на газике выбирать натуру. Осматривали местность и вдруг такими взглядами обменялись, что у меня сердце застукало и из ушей стало выскакивать. Я села в машину и сказала: «Поехали отсюда!» А потом проезжали со всей съемочной группой это место на поезде, Никита сделал потягушечки и говорит, как Григорий Мелехов из «Тихого Дона»: «Кажись, Аксинья, здесь наша любовь и зачиналась». Были моменты... Конечно, он задевал меня — красивый, рубашечка на нем так ладненько сидит. Мне приходилось даже иногда отворачиваться или смотреть на бегущую лошадь, чтобы он не видел, как дыхание у меня перехватывает и к сердцу подступает. А тут его жена Танечка с детками приехала, Никита успокоился.

Я Васю так любила!

В моей жизни были две серьезные точки — Вася Шукшин и Боря Пильняк. С Шукшиным у нас была обоюдная и глубочайшая любовь на картине «Простая история». И роман у нас был настоящий, красивый, но недолгий, я была замужем. Он пришел как-то на съемку, отозвал меня в сторону за кустики и говорит: «Я уже своей невесте сказал, что люблю тебя». (Это еще было до встречи с Лидой.) И больше ничего. А Славка как чувствовал — приехал с сыном и с удочкой к нам в экспедицию, в село Лепешки под Пушкином. Никогда не приезжал ко мне на съемки, а тут приехал. Кто его послал — неизвестно. Так тяжело мне было, так тяжело... Вася отснялся и уехал. А ведь мы могли быть с Васькой яркой парой, таких бы делов наделали в искусстве! Он потом женился по любви на Лиде.

Обошелся с дамой по-грузински

После развода с Тихоновым у меня был муж, грузин по национальности (сын писателя Бориса Пильняка и актрисы Натальи Вачнадзе). Мы с ним познакомились в Доме кино после какого-то просмотра. Неописуемой красоты! Представляете: дылда под метр восемьдесят, очаровательные бычьи глаза с хлопающими ресницами — берет мою руку: «Разрешите с вами познакомиться. Меня зовут Борис Пильняк. Пойдемте с вами песни петь». Ну, еще акцент грузинский, голос хрипатый — я была покорена сразу. И я пошла, как сомнамбула. Пошла, и пошла, и пошла... Но мы всего пять лет в гражданском браке прожили, и я ушла от него — он по-грузински обошелся с одной своей школьной подругой. Он мне потом объяснял, что по-грузински нехорошо отказывать женщине, которая к тебе испытывает чувства, а я не смогла его простить. А потом жалела, конечно, жалела.