Смертельная сцена ревности в тайге

Страшная трагедия на почве ревности разыгралась два года назад прямо в сибирской тайге.

МЕДВЕДЬ-ХОЗЯИН
— Это все, что осталось, — адвокат Леонид Азарин, вздохнув, протянул мне клочок измятой бумаги. Неровным почерком на нем было написано: «Леонид Алексеевич, спасибо за все, но жить с грехом на душе не могу. Когда вы получите эту записку, меня уже не будет в живых… Андрей».
То, что судьба непредсказуема, Андрюша Терехин понял мальчишкой. Жили Терехины в деревне в 300 километрах от Новосибирска. Хорошо жили, но нежданно заболела мать. И умерла. Андрюше всего-то шесть лет было. Отец, здоровый мужик, не раз ходивший на медведя, рыдал по ночам в подушку. Но рядом рос сын. Чтобы отвлечься, стал брать его с собой на охоту. Учил:
— На охоте ты лесом должен пахнуть. Зашел в тайгу — поваляйся во мху. Только так обманешь зверя. Спиртного ни-ни! Зверье тут же учует.
Однажды Андрюша напоролся на медведя. Зверюга поднялся на дыбы, раскрыл пасть с желтыми клыками, и мальчишка… обделался в штаны. С медведем отец справился, засадив ему в глаз три пули, и никогда не вспоминал больше тот случай.
Шло время. Парень вырос и вместе с отцом переехал жить на охотобазу глубоко в тайгу. Здесь проходили практику студенты сельхозинститута. Андрей сразу приметил Варю. Высокая, тоненькая, а грудь набухшая… Из-под блондинистой челки — распахнутые улыбчивые глаза. Мужики шептались:
— Баба в тайге, считай, как на корабле…
И нахально зыркали на Варину сочную грудь.
Началась зима, и Андрей лично обу­чал студентов «гонять зверя», ставить капканы. Взял в тайгу Варю и обомлел: родившаяся на Байкале, она отлично бегала на лыжах и метко стреляла. Но главное — от нее исходило то не­уловимое женское обаяние, перед которым мужчины бессильны. Как-то, когда, сбившись в деревянном домике, все пили чай, Андрей, краснея, сунул ей в руку записку: «Буду ждать в низине, где кедры…»
Варя хмыкнула:
— Ты целоваться-то умеешь?

ЖАРКИЕ НОЧИ
Андрей потом будет вспоминать до конца жизни, как он приходил к Варе. Не успев закрыть дверь, она обнимала его, прильнув горячим телом… В такие минуты он ничего не соображал. В любви Варя застенчивой не была, но и в этом женском бесстыдстве не было ничего пошлого, а сквозила та самая всепоглощающая любовь.
— Родная, солнышко, — шептал Андрей. Именно с ней, с Варей, он чувствовал себя желанным и сильным мужчиной. А потому, когда она кокетничала с другими, в сердце закрадывалась боль: любит ли? Однажды, когда Андрей старался доставить ей удовольствие, Варя остановила его и вдруг начала целовать все ниже и ниже. Андрей вздрогнул:
— А этому тебя кто научил? Кто?!
Отец лишь хмурился, наблюдая за сыном. Однажды не выдержал:
— Что, прикипел? Эх ты! Только скажу тебе: это твоя мать была исключением. А так… Женщины — они ж кошачьей породы. Вон и Варвара всем улыбается. Не пожалеешь потом?
А в тайге пахло весной. Пробивались подснежники, токовали глухари. В солнечный день Андрей с Варей уехали в райцентр и расписались.
ЖИЗНЬ ОДНА
Адвокат Леонид Азарин вздохнул и закурил:
— Он виноват, конечно, но мне Андрея было безумно жаль… Видели бы вы, как он раскаивался, как хотел загладить вину перед любимой. Только…

Из ДОПРОСА ТЕРЕХИНА А.Р:
— Как вы узнали об измене жены?
— Игнат Захаров проболтался.
Зима выдалась отчаянная. Температура доходила до 45 градусов мороза, но, разогревшись на лыжах, Андрей не замечал стужи. Варя наблюдала за миграцией пушных по заданию зверосовхоза, а Андрей расставлял ловушки, чтобы кольцевать зверей. Раз в неделю за Варей заезжал шофер Игнат Захаров, и она отправлялась с отчетом в город. А как-то Игнат заехал по пути, а Вари дома не оказалось: ушла на лыжах на дальнюю делянку.
Андрей поставил на стол настойку на кедровых орехах:
— Выпьешь рюмку? Замерз небось?
— Игнат быстро набрался, — рассказал корреспонденту «С.-И.» адвокат Азарин.— Ну и выдал, что они с Варварой любовники.
Андрей побледнел и схватил Игната за грудки:
— Врешь! Не могла она…
В ушах стоял звон, глухо и часто билось сердце, налитое обидой и злобой. Схватил ружье, с которым ходил на медведя и…
Игнат рухнул, а Андрей рванул за женой.

ОГОНЬ! ЕЩЕ ОГОНЬ!
Было темно, когда Андрей распахнул дверь небольшой избенки. Варя бросилась навстречу:
— Андрюша! Вот здорово!
Андрей попятился:
— Ты… Ты была с ним? Была с Игнатом?!
Варя потупилась, по щекам потекли слезы, и у Андрея словно что-то щелкнуло в голове. Он вскинул ружье. Варя хотела что-то сказать, но, заглушая ее слова, грянул выстрел…

Не УМИРАЙ!
Андрей, как во сне, надел лыжи, но, выходя из избы, услышал тихий стон. Оглянулся. Варя лежала бледная, пуля пробила плечо, задев кость. Вся ненависть и злоба испарились мгновенно. Андрей наклонился над женой:
— Сейчас, сейчас, только не умирай, — шептал он, пытаясь остановить хлеставшую кровь. Схватил обрывок провода, туго перетянул руку. Варя застонала и потеряла сознание. Всю ночь он сидел рядом, трогал ее воспаленный лоб, смачивал водой губы. В стены ломился ветер, густой снег облепил порог, Андрей понимал: до больницы сотня километров, не добраться в такую погоду. Решил ждать. Наверняка отец хватится. А Варе становилось хуже. Рана под жгутом запеклась, а через день вдруг отекла, посинела, расползаясь страшной опухолью дальше на плечо. На Варю было страшно смотреть: она то и дело бредила. В какой-то момент прошептала:
— Не хотела говорить… Боялась, бросишь… Ведь Игнат тогда… он… он изнасиловал меня.
И снова потеряла сознание.
Андрей в ужасе смотрел на перешедшую с руки на грудь черно-бурую опухоль. Гангрена... Было бы лето, можно было бы наловить лягушек и, разодрав, прикладывать к больному месту. Они оттягивают гной. А еще напоить Варю отваром черемухи. Он хотел дулом ружья продолбить мерзлоту до лишайника, чтобы сделать из него целительное зелье, но ветер тут же сбил с ног, и Андрей с трудом, цепляясь за уступы и камни, добрел назад. Вспомнил: «Хлеб!». Если разжевать мякиш и обложить им больное место… Но хлеба не было.
Буран рвал воздух на части, будто бунтовал против Андрея и сотворенного им зла. Нет, смерти Андрей не боялся. Куда мучительнее было видеть, как умирает Варя. Она стонала непрерывно, а потом стала выть от боли. Умоляла:
— Убей меня, убей… Только не больно… Помоги…
Он не решался, и все его существо противилось этой мысли, но когда еще через день кроваво-синяя опухоль закрыла грудь и Варя стала кричать, он пересилил себя: обнял жену, поцеловал в губы и вдруг резко до хруста позвонков повернул ей шею. По телу женщины прошла судорога, и она затихла навсегда.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Еще пару дней бушевал буран, Андрей сидел у трупа жены. Через день подоспел отец со спасателями.
— Терехин не выкручивался, не врал, — вспоминает Леонид Азарин. — На суде я защищал его как мог. Ведь убийца убийце рознь! Но за двойное убийство суд приговорил Андрея Терехина к 17 годам колонии. Он отсидел два. Написал предсмертную записку и покончил с собой.
Кто-то считает, мол, Андрей не выдержал лагерной жизни. Только письмо адвокату объясняет все. А еще фотография жены, которая была бережно зашита в матрас.