О ревности, злопыхателях и женской глупости

ЕЩЕ КАК ХОРОШ!

Директорская секретарша Оксана не была Ирине подругой, скорее приятельницей, с которой хорошо кофе попить, посплетничать. Сплетничать ей особенно нравилось - все-таки особа, приближенная к главному лицу. Много чего знает, не все, конечно, выбалтывает, но и что удается услышать, дорогого стоит - достоверная информация, такая порой неожиданная. На этот раз Оксана сразила Ирину наповал, но виду подать никак было нельзя. Тогда конец, надежды, планы - все в пропасть. Они сидели в кафе на первом этаже бизнес-центра, где квартировала их компания. И вдруг Оксана, как бы между делом, выпалила:

- А знаешь, кто у нашей Клары любовник? - и посмотрела на приятельницу выжидающе.

Ирина даже вздрогнула от такой прямоты, но взяла себя в руки, как бы равнодушно пожала плечами: откуда же мне знать, с кем спит директор компании.

- Так я скажу, по секрету, естественно, - Максим Богданов, твой непосредственный начальник. - Оксана еще внимательней посмотрела Ирине в глаза, видно, в надежде увидеть эффект от сногсшибательной новости. - А что? Я ее понимаю: мужик красивый, прямо мачо, амбициозный, карьеру делает двумя руками - такому грех не помочь. А помощь - она на благодарности держится. Как думаешь, он и в постели хорош, не только на вид?

Ирина опять пожала плечами, хотя прекрасно знала, какой Максим в постели. “Хорош, еще как хорош! - хотелось ей крикнуть Оксане. - Только замолчи, знать ничего не желаю!” Но промолчала. Свернула быстренько посиделку под предлогом неотложных дел и помчалась в свой офис. Сначала хотела забежать к Максиму и все ему выложить начистоту, потребовать объяснений. Порвать отношения сию же секунду, раз изменяет накануне свадьбы, но сбавила обороты и отправилась к своему рабочему месту. Она слово дала Максиму, что об их отношениях никто в конторе не узнает, пока не получит приглашения на бракосочетание. Всего-то месяц остался, а тут такая новость. Ирину аж затошнило - то ли от ярости, то ли от необходимости заткнуть ее подальше и улыбаться, улыбаться…

КРУЖЕВНОЙ ПЛЕН

“А если она наврала? Такое может быть? Запросто, но зачем? - Ирина не могла найти ответа. - А зачем ей сдавать начальницу? Раньше она про Клару помалкивала. Может, обиделась за что, а Оксана - девушка дерзкая, злая… Или она сама на Макса запала, так вроде как замужем, ребенок маленький…” Все доводы Ирину не убеждали. Решила дождаться вечера и поговорить с Максимом. Или лучше повременить с разговором, присмотреться, к себе прислушаться, когда он рядом?

Максим в тот вечер к ней не пришел. Позвонил, холодно, как ей показалось, сообщил, что устал и хочет побыть один - надо обдумать завтрашние переговоры, документы посмотреть. Раньше бы Ирина приняла его слова как должное, а теперь такие сомнения закопошились в ее голове, такие картинки поплыли перед глазами - мама не горюй! То Клара в его спальне расстегивает блузку, медленно, пуговичку за пуговичкой, а там темно-синее тончайшее кружево, через которое видна белоснежная налитая грудь размера пятого, не меньше. Ирина всегда завидовала Клариной груди, которую та носила как главный знак своего директорского величия. Когда блузка отлетела в сторону, к Кларе подошел Макс и сам расстегнул лифчик, высвободив из кружевного плена неземной красоты плоть. На этой картине Ирина почувствовала, как крепко сжимает в руках нож, которым - будь ее воля! - она бы попортила эту Кларину красоту. Воображение продолжало свою подрывную деятельность, перебрасывая эротические видения и вовсе в порнографическую область. Когда она видела их с Максимом любовные утехи в огромном зеркале напротив своей кровати, ей все нравилось, казалось прекрасным и даже эстетичным. Когда же на ее месте рисовалась Клара, картина менялась и отношение к ней тоже - на прямо противоположное. Грязь, паскудство, разврат. “Ненавижу! - шипела себе под нос Ирина и яростно долбала ножом по разделочной доске, не попадая на вертлявый огурец. - Обоих ненавижу!” С этого момента личная жизнь, несколько часов назад казавшаяся Ирине безоблачной, покатилась под откос.

КОРПОРАТИВНАЯ НОВОСТЬ

Утро принесло неопровержимое доказательство, что Оксана не соврала. Внутрикорпоративная рассылка сообщила, что Максим Богданов - временно исполняющий обязанности начальника департамента, где трудилась Ирина, назначен начальником с окладом согласно штатному расписанию. Прочитай она такую информацию вчера, непременно бы заинтересовалась размером оклада, но сейчас ее трясло от гнева и ревности: “Заработал! Видно, старался, ублажал эту стерву…” Развивать мысль дальше не имело смысла, и так все было очевидно. Коллеги бросились поздравлять Максима, как только он вернулся с переговоров. Только Ирина не поднялась с места, не подошла к столу с шампанским, которое тут же появилось в офисе.

- Ирина, а вы меня поздравить не хотите? - услышала она голос Макса за своей спиной. И уже встревоженно: — Вы здоровы?

- Поздравляю, - буркнула Ирина и вышла из комнаты.

Она не отвечала на его звонки, а потом и вовсе заблокировала номер. Не впустила в квартиру, хотя он долго звонил и даже скребся в дверь, пытаясь ей что-то объяснить из коридора. На следующее утро она даже не повернула в его сторону голову, услышав: “Доброе утро”. А когда он пригласил ее в свой кабинет якобы по делу и попытался узнать, что случилось, сказалась больной и отпросилась с работы. Ирина и в самом деле чувствовала себя плохо. Обида, гнев, ревность жгли ее изнутри. Приступы дурноты сменялись ознобом, после озноба хотелось выскочить на улицу, и чтобы мороз, снег остудили полыхающую голову. Она худела, бледнела, не могла работать, думать, не могла жить. Это был ад, и она проваливалась в него все глубже с каждым днем. И ничего не могла изменить.

К ДИРЕКТОРУ НА КОВЕР

- Ирина? - услышала она в трубке голос Оксаны. - Ты как? Нормально? Вот и хорошо. Тебя Клара на ковер вызывает, так уж ты держись…

Ирина вошла в директорский кабинет и, не дожидаясь приглашения, села на первый попавшийся стул: ноги дрожали, липкий пот струился по спине.

- Извините, Ирина, но мне кажется, вы не совсем здоровы. - Клара встревоженно смотрела на подчиненную. - Может, воды? - Она протянула Ирине бутылку с минералкой, едва коснувшись ее плеча своей роскошной грудью. Это стало последней каплей.

- Подавись своей водой! - выкрикнула Ирина и отшвырнула протянутую бутылку. - Ты мне жизнь сломала и хочешь водой отделаться? - Ирина побледнела до синевы и уже не могла остановиться. Она кричала, обвиняла Клару во всех грехах сразу, оскорбляла, топала ногами - это была истерика, первый раз в жизни Ирины. Обессилев, она упала в кресло и разрыдалась.

- Кто вам это сказал? Про Максима - кто сказал? - Клара уже не пыталась успокаивать Ирину. - Между мной и Максимом никогда ничего не было и не могло быть, поверьте. Я люблю мужа, у нас двое детей. Могу поклясться их здоровьем, если хотите.

- Не хочу, - сквозь рыдания прошептала Ирина. Последние Кларины слова про детей что-то прорвали в Иринином затмении. - Детьми нельзя, грех.

- Вы мне верите? - Клара попыталась обнять Ирину. - Кто все-таки вам наговорил про меня? Про Максима?

- Неважно, - Ирина встала и, пошатываясь, пошла к двери.

Оксана сидела на своем месте, вальяжно развалившись в кресле.

- А как ты думала? - ответила она с вызовом. - Отхватила себе такого мужика и думаешь, все будут за тебя рады? Как бы не так! Я бы тоже хотела Максима, но мордой не вышла. Живу с алкашом, уродом… - Оксана схватила сигарету, но тут же положила на место. - А ты вышла, вот и получи. Все по справедливости. - Оксана протянула Ирине руку. - Ладно, извини, я же не думала, что ты так развалишься. Пойдем, что ли, покурим по старой памяти, а?

- Мне нельзя, двенадцать недель.

- Ух ты! Поздравляю! - Оксана расплылась в радостной улыбке, совершенно искренней. - Так ты, это, не волнуйся. Береги себя.

Ирина не ответила. Ей хотелось на улицу, где много солнца, где старые дубы снисходительно смотрят на прохожих и ласковый ветер сдувает с тротуаров пыль.