Внеклассное чтение. В ОЖИДАНИИ СЛАДКИХ ВРЕМЕН

НИ РЫБЕШКИ,
НИ ДРАНОЙ УТКИ
Незадолго до своего сорокалетия Александра поняла, что ее браку пришел конец. Смириться с этой мыслью было трудно, но пришлось признать: роль жены удачливого бизнесмена ей оказалась не по силам.
Чуть ли не за четверть века знакомства с Толиком их отношения прошли практически все этапы. Бабушка и дед, забравшие годовалую Сашеньку к себе на Чистые пруды, когда ее родители после развода взялись устраивать новую жизнь, много лет снимали дачу у родителей Толика. Так дети-одногодки и подружились. Пришла юность, и стало ясно, что не только детская дружба притягивает их друг к другу. Как полагается, гуляли под луной, целовались, потом стали любовниками и, наконец, примерными супругами.
Толик переехал в Москву, но жить в Сашиной семье отказался. Молодые сняли квартиру, до институтов обоим было ездить далеко, зато жили без опеки и надзора. Сразу после госэкзаменов Сашенька родила Аленку. Толик был счастлив, что девочка. Его — высоченного, широкоплечего, с огромными руками и ногами — до слез умиляла миниатюрность дочки, к счастью, похожей на мать. Пришлось снять квартиру поближе к Сашиной бабушке, обещавшей помогать с правнучкой. Александра устроилась на работу, когда Аленка пошла во второй класс. Толик же, положив диплом инженера в ящик, взялся за бизнес. Взялся серь­езно, как и всегда, за что бы ни брался. Денег в семье стало немного больше. Толик обещал, что это временно, и вот-вот начнется настоящее благоденствие. Время шло, но для Александры эти сладкие времена все не наступали.
Толик при этом менялся разительно. Сначала появились дорогие костюмы и обувь. Потом новенькие иномарки, с каждым разом все краше и больше, прокатиться на которых жене и дочери выпадало нечасто. И, наконец, принципиально иным стал весь уклад его жизни. Теперь он был постоянно занят: краткосрочные командировки сменялись более длительными, встречи с деловыми парт­нерами проходили в любое время дня и ночи и заканчивались непременно банкетами и банями. Толик вдруг полюбил охоту и рыбалку, ездил всегда на своей машине. При этом Александра так ни разу и не увидела ни рыбешки, ни даже драной утки, подстреленной мужем. Нередко именно после очередной добычи Толику приходилось менять машину — возвращаясь в изрядном подпитии, он сбивал на своем пути столбы, деревья, рекламные щиты, к счастью, не людей. Тяжесть травм, которые он сам при этом получал, никогда не превышала среднюю. С ремонтом машин не связывался, покупал новые.

ВЕЩЬ ИЛИ ВДОВА?
Судя по всему, деньги у мужа текли рекой, но как-то мимо семьи. Говорил, что все вложено в строительство коттеджа, которое он затеял в ближнем Подмосковье, в бизнес. Просить, тем более требовать деньги Александра считала унизительным, и все это никак не укрепляло их семейный очаг. В чем именно заключался бизнес мужа, Александра понимала плохо, а ее попытки узнать и понять муж пресекал. Из услышанных отрывков телефонных разговоров она заключила: купи-продай, посреднические услуги. Конечно, не бог весть какой интеллектуальности труд, но как даже его можно совмещать с постоянными возлияниями? Толик совмещал. В последнее время и интимные отношения — то немногое, что напоминало о браке, — по инициативе Толика свелись к нулю. Объяснял он это мужским нездоровьем, от которого активно лечится у дорогого частного врача, — дело деликатное, лучше поменьше глаз и ушей.
Странные ощущения при этом испытывала Александра. Иногда она чувствовала себя вдовой при живом муже, а то просто вещью, которой хозяин не всегда рад. Она мучительно искала выход. Собственно, выход был — развод, но как на него решиться? Как все разрушить, если столько лет вместе, дочка взрослая? К тому же нездоровье Толика, да еще такое… Для нее, несмотря на все обиды и сомнения, безотказно действовала истина — нельзя оставлять человека в беде. Она ждала и верила, что жизнь сама подскажет выход, иначе не может быть. И не ошиблась.

МУЖСКОЙ НЕДУГ
В тот вечер Толик вернулся после очередной встречи с партнерами в таком виде, что Александра, глотая слезы и бормоча обычное женское «Я так больше не могу», вынуждена была взяться за чистку его костюма. Бумажки, шуршащие во внутреннем кармане пиджака, не то чтобы ей мешали, но и оставить равнодушной не могли. Один из документов представлял собой договор об аренде однокомнатной квартиры, причем заключен был больше года назад — как раз когда Толика сразил мужской недуг. Два других — чеки на покупку золотых украшений, не из самых дорогих, но разве дело в цене?
Неожиданно для себя Александра отнеслась к своим разоблачениям почти как к удаче. Конечно, кольнуло уязвленное самолюбие — как же без этого, но ни ревности, ни желания побороться за мужа не было, и это ее порадовало. Она наконец-то получила прекрасную, почти сказочную возможность начать новую жизнь, не испытывая при этом угрызений совести от мысли, что оставила больного мужа. Он был здоров, врал и мучил ее уже несколько лет, и за это обидчик должен быть наказан по справедливости. А там видно будет, кривая выведет. Принятое решение, как известно, лучшее средство от бытовых неврозов. Александра выложила улики на самое видное место и, успокоенная, легла спать.
Пробуждение и первая реакция Толика на вещдоки вызвали у Александры смех сквозь слезы: похмельный синдром еще никого не делал сообразительнее. Тупо уставившись на разложенные на столе документы, Толик жалобно запричитал:
— Сашуль, пойми, это минимальные расходы, самые минимальные. Она дура непроходимая, белая такая, крашеная, из мухосранска какого-то. Но сиськи большие, губастенькая, ноги длинные. Восемнадцать лет всего.
— Хорошо, что совершеннолетняя — за растление малолетних не посадят, — Александра была холодна как лед.
— Нет, Сашуль, ты поверь, у нас иначе нельзя. Не поймут меня иначе партнеры, понимаешь?
— Значит, на нас двоих силенок не хватило, от меня болезнью отговорился?
— Сашуль, мне уже сорок, и такие нагрузки. Если эта коза скажет кому, что я слабак, мне же конец, понимаешь? А расходы минимальные, я же для семьи стараюсь, ты пойми…

ПРОПАСТЬ
ПОД НОГАМИ
Понимать, собственно, было нечего. Она смотрела и не узнавала своего еще недавно красивого, умного и щедрого мужа. А еще говорят: ничто так не украшает мужчину, как деньги. Врет народная молва, как обычно.
Окончательный разговор было решено перенести на вечер, когда Толик после напряженного трудового дня придет в себя и начнет лучше соображать. Однако решению этому не суждено было осуществиться. Александра ждала до полуночи, а потом, злая и готовая обобрать мужа до нитки, легла спать. И тут же зазвонил телефон. Звонили из больницы, дежурный врач сообщил, что ее муж находится в реанимации. Два часа назад он въехал в столб на обочине шоссе, получил сотрясение мозга, сломаны переносица и рука. Скорее всего, он легко отделался, потому что машина всмятку.
— Он был пьян? — спросила Александра, хотя в положительном ответе не сомневалась.
— Да, и сильно. Следователь придет к нему завтра, а в смысле здоровья он выкарабкается, не волнуйтесь, — успокоил врач.
— Я и не волнуюсь. Бог бережет дураков и пьяных, вот только зачем? Извините меня, доктор, спасибо, — изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, сказала Александра и повесила трубку.
Ночь показалась бесконечной. Не хотелось думать, искать решения — не хотелось ничего, даже плакать, а сна не было. И тут ее охватил страх, почти животный: она поняла, что одна, совсем никого нет рядом. Бабушка и дед умерли, недавно умер и отчим, который был ей ближе родного отца. Мама после этого не в счет, а дочка молода еще для таких дел. Она одна — и, о Господи, как страшно! — падает в пропасть. Александра вдруг вспомнила, что давным-давно, в раннем детстве, она испытала то же ощущение пропасти под ногами. И тоже никого не было рядом.

Алина Рощина

(Окончание в следующей публикации)