Цветок в горшке

СЛАЩЕ "ШАНЕЛИ"

Она проснулась то ли от удара грома, то ли от ракетного выстрела. Вскочила в постели и тут же успокоилась - все нормально, это Петька, после учений он всегда так храпел, как зенитное орудие на стрельбах. Катя смотрела на мужа. Сладко почмокав губами, он на секунду замер, приоткрыл рот и выдал очередной залп. Она накинула халат и пошла на кухню, налила остатки вечернего чая. Ночь для нее кончилась, а до подъема еще часа три. Надо их чем-то занять, может, кроссворд погадать или белье погладить - вчера не успела, Петька вернулся раньше, чем обещал. Делать ничего не хотелось, хотелось пожалеть себя, даже поплакать над своей дурацкой жизнью. Со стороны-то грех жаловаться, любая из ее подруг счастлива была бы такого мужа заполучить, как у нее, а она жалеет себя по ночам. Плачет, нюнится. Сама Петьку выбрала, знала, на что шла, чего уж теперь… Так-то вроде и ничего, привыкла, а вот когда он с учений возвращается, тут вся ее выстроенная конструкция семейного счастья, сложенного по кирпичику из его любви и ее благоразумия, рушилась напрочь.
Петька вваливался в квартиру грязный, небритый, пропахший непонятной ей военной жизнью. Хватал ее в охапку и уносил в постель, дверь закрывал поплотнее, ничего не слышал, даже Аришкин плачь. Она не сопротивлялась, потому как Петька ей в первый же раз объяснил, что только так может снять стресс. Катя подчинилась, но все равно чувствовала себя изнасилованной.
Другие офицерские жены, из их гарнизона, рассказывали, что мужья тоже так восстанавливаются, но они к ним без претензий, с пониманием. В их рассказах Катя чувствовала женскую любовь к своим мужчинам, когда мокрая от пота гимнастерка слаще "Шанели" №5. У нее не так, потому что нет любви. И не было никогда. Петька это знал, но позвал ее замуж, потому что он-то ее любил. И сейчас любит, она за ним как за каменной стеной, без громких слов.
Катя к нему привыкла, Аришку родила, к гарнизонной жизни приспособилась, а чувств нет. Тот, первый, Петькин друг, в которого Катя влюбилась без памяти, высушил ее сердце или заморозил, она сама не понимает до сих пор, что с ее сердцем случилось. Катя замуж за него хотела, деток родить, верной подругой на всю жизнь, а он, как только назначение получил, отбыл по месту службы, не попрощавшись. Потом она узнала, что у него шашни с дочерью начальника училища начались, еще когда он с Катей встречался. Там все - перспективы, карьера. Женитьба на Кате таких возможностей не сулила. Думала, не переживет, топиться собралась. Может, и начудила бы с горя, если бы не Петька. Спас от греха, спасибо ему на всю жизнь. Отдала ему свою руку, хотела и сердце, но с этим не получалось, хотя старалась изо всех сил. Нежность его ценила, верность, в постели стала удовольствие получать, даже скучала по нему, когда надолго уезжал. А тут этот Вадим… Свалился, как цветок в горшке, все Катины старания прахом пошли.

 

НА СВОЮ ГОЛОВУ
Катя отхлебнула чай, холодный и безвкусный, как вся ее жизнь. Отставила чашку, оперлась головой на согнутую руку, а перед глазами он - Вадим. Первый раз Катя его увидела случайно. Шла мимо штаба, а он вместе с Петькой вышел на крыльцо. Она аж замерла, когда такого мужика увидела — красавец, в дорогих джинсах, рубашка светлая, а лицо загорелое. Но не как у гарнизонных офицеров, не обветренное, а будто тонким слоем темной пудры присыпанное.
- Катюша, как ты кстати, - Петька расплылся в улыбке, словно радость на него свалилась. - Знакомься: это Вадим, журналист из Москвы. Собирается писать очерк о нашем гарнизоне. А это, Вадим, моя жена, Екатерина.
- Очень приятно, - Катя протянула Вадиму руку, а он, нет, чтобы пожать и отпустить, наклонился и поцеловал. И таким на Катю божественным парфюмом пахнуло, таким током прошибло, когда она его губы на своей коже почувствовала, что едва на ногах удержалась. Вот уж беда так беда, это Катя в ту же секунду поняла.
- Катюш, ты, если не очень занята, покажи Вадиму наше хозяйство. Ну там, школу, клуб, библиотеку. Лазарет, само собой, а я вас догоню. Ладно? — Петька посмотрел на жену с такой мольбой, что Катя не смогла отказать. Хотя уверена была, что не надо ей с Вадимом никуда ходить. Бежать ей от него надо, со всех ног и в другую сторону. - Освобожусь и догоню. Очень ты меня выручишь…
Выручила мужа, на свою голову. Экскурсия по гарнизону растянулась часа на два. Вадим был галантен, словоохотлив и любопытен чрезвычайно. Все расспрашивал, во все вникал, всем восхищался. Особенно ей, Катей, и не скрывал вовсе, что она ему симпатична как женщина. Катя к таким простым отношениям не привыкла, у них так запросто заигрывать с чужой женой не позволялось. Она понимала, что-то не правильное происходит, но защититься от его обаяния и аромата парфюма не могла. И не хотела. Да что там… Млела от его близости, от каждого случайного прикосновения вспыхивала. Чего бы только ни отдала, чтобы прижаться к нему, обнять, губами пройтись по золотистой коже на груди. Вадим чувствовал, что Катя клюнула на его неотразимость, и петушился еще больше. У нее уже сил не было держать себя в руках, еще бы немного, и она сама потащила бы его в укромный уголок, сама бы расстегнула джинсы. Петька спас, опять. Догнал их и отпустил Катю домой. Она, чуть не бегом от них, только на кухне дух перевела, а как быть дальше с этим наваждением, не знала.

 

ЗАПАХ ЕЕ МЕЧТЫ
Мука длилась пять дней. Вадим, она же видела, искал встречи с ней. А Петька, которого назначили курировать московского гостя, по простоте журналисту хотел угодить и Катю привлекал к разным мероприятиям, что в честь Вадима затевались. На прощальном ужине он подсел к Кате и незаметно сунул в сумочку записку с телефоном. Утром Вадим укатил в столицу, через неделю газету с его очерком повесили в штабном коридоре для военнослужащих, а для семей - на доске объявлений возле школы. Расписал журналист гарнизонную жизнь, как рай на земле, а главное, на чем вся обороноспособность держится, так это офицерские жены. Такие как Екатерина, жена майора Самохина. Умница, красавица и редкой доброты женщина. Так Катя стала героиней, не знала, куда глаза девать, а Петька разве что по швам не трещал от гордости.
Потом суета вокруг газеты утихла, потекли будни, учения, мучения после них на целую ночь. А душа Катина рвалась в Москву. Ну хоть еще разок, на одну только минуточку увидеть Вадима. И где-то там, наверху, ее мольбы услышали. Петька, нежданно-негаданно, сообщил, что ему дают отпуск, и они едут на неделю в Москву. Катя аж заплакала от радости. И Петька был счастлив, что так порадовал жену. Любил ее в ту ночь особенно долго и нежно и получал в ответ женину ласку, круто замешанную на благодарности.
Они оба были в столице первый раз. Петьке нравилось все, а Катя терялась - от шума, многолюдья, суеты. Уставала быстро, все искала случая остаться одна и позвонить по заветному телефону, но Петька не отпускал ее ни на шаг. Изо всех сил старался не только в свою, но и в Катину голову засунуть максимум впечатлений. Но Катина голова натиску сопротивлялась и крутилась по сторонам совсем с другими целями - а вдруг Вадим выйдет из машины, из автобуса, из магазина или еще откуда, и прямо на нее. Но его не было. И тут… Знакомый аромат, как солнечный лучик поутру, коснулся ее кожи. Да что там нос - Катя всем существом потянулась за запахом своей мечты и не ошиблась. За столиком уличного кафе спиной к ней сидел Вадим. Рядом блондинка, почти неодетая, с длинной сигаретой в руке.
- Вадим, - тихонько позвала Катя. Он не обернулся. Катя позвала громче, дотронулась до его плеча. Вадим вздрогнул и обернулся, но это был не Вадим.
- Извините, - прошептала Катя, с трудом сдерживая дурноту. Этот приторный аромат - запах ее мечты, и сигаретный дым, и невыносимый московский гул…
- Что с тобой? - Петька подхватил Катю, которая едва держалась на ногах.
- Устала, - успокоила она мужа. О беременности Катя решила сказать Петьке, когда вернутся в гарнизон, домой.

Алина Рощина