У мамы родилась я — первый ребенок, дочь. И она была в ужасе. Ее муж, подполковник, хотел только сына. Он и с первой женой развелся потому, что в семье были две дочери. И вот мама родила меня. Третью дочь для мужчины, которого очень любила. Для офицера, мечтавшего о сыне. Она лежала и плакала и даже грудью меня кормить не хотела.
А ее соседка по палате родила сына. Четвертого мальчика. Хотя очень хотела дочку. От мальчишек — старший уже сидел в тюрьме — она просто устала. Мечтала о помощнице.
Они разговорились. На следующий день мамин муж увез из роддома жену и сына. А я попала в семью к хромому сапожнику и трем братьям. Мое детство прошло в маленьком казахском городе. Не скажу, что меня обижали, нет. Братья за меня заступались, хотя особой близости между нами никогда не было. Все они выросли простыми работягами. А старший так и пошел по тюрьмам, где потом и сгинул.
У меня, видимо, гены взяли свое — одна из всей семьи окончила техникум, потом институт. Переехала в Оренбург, вышла замуж. И маму свою названую туда забрала, когда она овдовела. Умерла мама Зоя от инсульта. Говорить почти не могла перед смертью. Но дала мне знать, чтобы я заглянула в ее вязаную сумку для рукоделия. В ней я нашла тетрадку. Там мама все и описала. Больничку в казахской степи, мою родную мать Катю, которой тогда едва исполнилось 17 лет. Как они заплатили акушерке-казашке, чтобы та не выдала мужьям их тайну про обмен детьми. Была там и фамилия моей настоящей матери. И я стала искать своих кровных родителей. С мужем я к тому времени развелась, а детей так и не родила.
Смыслом жизни
для меня стало найти
мою настоящую семью.
Ради этого я продала квартиру и моталась по всему бывшему Союзу, по местам, где служил мой отец. И я их все-таки нашла. Они оба были живы — и отец, которому тогда было уже за семьдесят. И еще молодая, по-прежнему красивая мама. С ними жил и их сын Павел — точнее, не их. Оказывается, у него было не все в порядке со здоровьем. С самого рождения. Был инвалидом детства, но выучился, работал на дому. И родители всю жизнь рядом с ним, опекали.
Я побоялась сразу все рассказать отцу и матери. Вдруг не примут? Зачем я им, одинокая, неустроенная? Познакомилась как бы случайно с Павлом. Он оказался хорошим добрым мужчиной. У него был врожденный дефект тазобедренного сустава, поэтому он хромал, в точности как его родной отец-сапожник, который меня вырастил. В остальном — симпатичный порядочный мужчина. И одинокий, никогда не был женат. В общем, у нас с ним закрутилось. Через несколько месяцев он познакомил меня со своими родителями. Точнее — с моими. Мы с Павлом расписались, стали жить все вместе в доме на земле, построенном моим отцом.
В 39 лет я забеременела и родила дочку. Ни на кого бы ее никогда не поменяла, мою Анечку! А своим родителям я так ни в чем и не призналась. Какая уже разница — главное, мы давно стали одной семьей. Обеих своих мам я давно простила и очень люблю.
Л., Московская обл.
Напишите коментарий к материалу
Ваш email адрес не будет опубликован.*