Что же я натворил!

Познакомились мы на дискотеке — она пригласила меня на белый танец. Оля оказалась милой и славной девочкой, начали встречаться. Постепенно поняли, что любим друг друга. Она ничего не рассказывала о своей прошлой жизни. Когда дело дошло до близких отношений, она призналась, что был у нее парень, она его любила, но… Как говорится: поматросил и бросил. А я, дурак, не мог ей этого простить, унижал, оскорблял. Олечка лишь тихонько плакала, говорила, что любит только меня и никто ей не нужен.
Несколько раз собирался ее бросить, но… Во-первых, не хотел оказаться таким же подлецом, как ее первый. А во-вторых… Все-таки я любил ее. Мы продолжали наши отношения, стали жить вместе. Но я не изменил своего поведения — продолжал ее укорять, унижать.
А Олечка держалась, прощала меня. Заботилась обо мне, переживала за меня, радовалась моим успехам. Я же изменял ей в открытую. И по-прежнему не слышал от нее ни слова упрека, ни малейшего недовольства.
Потом Оля забеременела. Я и хотел, и не хотел этого ребенка, продолжая обижать Ольгу. В очередной раз бросил ей в лицо, что она мне совершенно не нужна, что живу с ней только потому, что она беременна. Она побелела: «Может, тебе и ребенок не нужен?» А я продолжал куражиться: «От тебя — нет!»
Оля, разрыдавшись, ушла в ванную и заперлась. В тот момент я испугался, вышиб дверь. Она стояла, держась за живот, плакала. У нее началось кровотечение. Вызвал «скорую», ее увезли в больницу. И…
Оля умерла при родах — не выдержало сердце. Но ребенка родить успела. Как потом узнал, у Оли был врожденный порок сердца. Врачи ее предупреждали о возможных осложнениях при родах, но она очень хотела ребенка. Доченьку свою я назвал именем ее мамы. Малышка сейчас живет у бабушки.
После смерти Оли я нашел ее записную книжку, а там — записка для меня. Оля написала, если с ней что-то случится, чтобы я позаботился о ребенке. Господи, что же я натворил!
Виктор, Симферополь