Я пробовала с нашими мужиками. Это совсем не то...

Нам было по восемнадцать. Мы дружили, строили планы и верили, что когда-нибудь за нами придет прекрасный принц.

До самого горла

Зазвонил телефон, и я услышала веселый голос Киры:

- Есть новости!

С Кирой мы дружили со школы, а в 80-х вместе поступили в университет на филфак. Закончились наши первые каникулы. В аудитории было полно народу, но лекцию мы с Кирой не слушали, рассматривая позы из Камасутры. Их изобразила сама Кира. Под одной подпись - "до горла". Я залилась краской, а Кира, не выдержав, рассказала о летнем приключении. Оказалось, она влюбилась в аспиранта-химика из Алжира.

- Махрез! – закатила глаза Кира. - Если бы ты знала, какой он в постели…

Про постель я тогда мало что понимала. Зато поняла: наша дружба с Кирой рухнула. Нет, мы перезванивались и встречались, но между нами теперь стояла тайна, которую мне еще только предстояло познать.

Через пару месяцев мы должны были ехать в фольклорную экспедицию. Но на вокзал Кира не пришла. Я волновалась и по приезде тут же позвонила подруге.

- А-а-а, это ты... – услышала надломленный голос. - Нет, ничего не случилось...

И через пару секунд выдохнула:

- Махрез меня бросил.

Кира не плакала, а как-то повизгивала, словно щенок, которого наказал хозяин.

- Я не могу жить без него. Я пробовала с нашими мужиками. Это не то! Я не хочу жить!

Она перепугала меня не на шутку. Но неожиданно успокоилась:

- Я ухожу из универа. Здесь все о Махрезе напоминает.

Попасть на факультет при бешеном конкурсе и уйти? Это не укладывалось у меня в голове. Но тогда я так мало знала про любовь.

Первая попытка

Мы долго не виделись. И вдруг неожиданное приглашение на свадьбу. Расспросив, уяснила: жениха зовут Игорем. Водитель такси. Родители Киры, доктора наук, против.

- А ты-то сама? Любишь Игоря? - задала мучивший вопрос.

Кира, помолчав, хмыкнула:

- Не-а! Просто Махреза забыть не могу. Может, это поможет.

Все попытки убедить, что без любви замуж никак нельзя, разбились о резкое:

- Я все решила!

Скромная свадьба состоялась. Через год молодые развелись, и Кира на радостях устроила банкет:

- Все! – заявила она. - С нашими мужиками покончено! Ни черта не умеют. Особенно в постели!

Приятельницы пытались возразить, но Кира, наклонившись ко мне, шепнула:

- Теперь я знаю, что делать.

Она устроилась работать в гардероб университета им. Патриса Лумумбы.

- Хочу найти Махреза, - кричала мне по телефону. - Ну, в смысле такого же, как он. А тут сплошь студенты Африки и из Латинской Америки.

Вряд ли тогда Кира понимала, что у любви нет национальности. Однажды, приняв за нее физическое влечение, она навсегда уверилась - все, что ей нужно в жизни, - это темпераментный мачо. В своем окружении таких не видела. Или не хотела видеть. Зато время, проведенное на "вешалке", даром не прошло. В любовной копилке Киры появилось немало горячих южных парней. С каждым из них, исходя желанием на влажных простынях, она мечтала о замужестве. Но до свадьбы дело так и не доходило, пока на горизонте не нарисовался Санчес Тольярис - аспирант медицинского факультета. И родом из Коста-Рики. Скоро я уже махала вслед улетающему лайнеру со счастливыми молодоженами на борту.

Апельсиновый рай

Пальмы, обезьяны и ферма лам очаровали Киру. Всегда улыбчивые и нарядно одетые женщины с головы до ног в золотых украшениях Кире тоже понравились. Недаром же много веков назад первооткрыватели подумали, что на этой земле золото валяется под ногами. Потому и назвали благословенное место Коста-Рикой – богатым берегом. Копеечные фрукты, солнце и океан довершили картину. А главное – горячие ночи с Санчесом. Скоро на свет появились двое черноглазых сыновей, и Кира вся отдалась детям, впрочем, не забывая и о муже. Их страсть казалась неистощимой. Любовная лодка плыла верным курсом, но и она разбилась о быт, едва подросли мальчишки. Санчес все чаще стал задерживаться в клинике. А когда Кира узнала, что у него появилась любовница, развелась и скоро стала обладательницей домика, купленного бывшим мужем в пригороде Сан-Хосе. Это было время, когда весь мир уже опутала паутина Интернета, и Кира, разыскав меня в Сети, регулярно писала о своих мальчишках, местных вулканах, пляжах с золотым песком.

Здравствуй, родина

Сама Кира несколько раз приезжала в Москву. Сначала навестить родителей, потом на их похороны. Мы виделись, удивлялись, рассматривая друг друга, подмечая морщинки. Вспоминали университет, но мне казалось, что Кира не повзрослела, навеки застряв в юношеских заблуждениях. При этом она постоянно давала мне понять, что я ничего не смыслю в любви. Потому и вышла замуж за соотечественника.

- Ты бы хоть ради интереса переспала с африканцем! – срывалась она. - Нельзя же так обеднять свою жизнь.

Возражения, что люблю мужа, не принимались:

- И что?! Главное - постель. Разве может быть с ним в постели хорошо? Да с вашими мужиками я бы и связываться не стала!

Именно так и говорила: "вашими". Может, потому, что детство, подруги, университет давно стали лишь воспоминаниями. Наши свидания всегда заканчивались раздражением. Кира в очередной раз не могла убедить меня, что "ваши мужики" никуда не годятся. А ее приторные похвалы "горячим южным парням" вызывали во мне обиду за наших мужчин. И главное, за своего единственного, такого родного, теплого, ни на кого не похожего и вполне меня устраивающего.

Неожиданный финал

Судьба умеет шутить. И хорошо, если это будет не злая шутка.

В тот день Кира позвонила по скайпу. Изображение плыло, но я поняла по ее лицу: что-то случилось.

- Я влюбилась! - Кира закатила глаза. - Пошла в танцкласс размяться. А там Хулио! Преподаватель сальсы. Боже! Какой он в постели. У меня такого мужчины никогда не было.

Кира писала и звонила регулярно. Я уже знала, что Хулио переехал жить к ней. А скоро собирается в Москву на танцевальный конкурс судьей. Кира поехать не могла. Но меня с мужем попросила встретить Хулио и показать Москву. Мы срочно засели за разговорник испанского. Но как же изумились, когда загорелый костариканец Хулио Фернандес поздоровался с нами по-русски. И без акцента. У нас остановиться отказался:

- У меня в Москве тетка!

И, увидев мои округлившиеся глаза, пояснил:

- Да русский я. Мать была замужем за костариканцем. Умерла рано, он меня и воспитывал, - дотронулся до моей руки: - Только, пожалуйста, не говорите Кире. Пусть думает, что я тико (коренной житель, исп. - Прим. авт.).

А потом смущенно добавил:

- У нее странное отношение к русским мужчинам. А я очень боюсь ее потерять.