Любовь - не картошка

Мы продолжаем рубрику, посвященную молодости наших бабушек и дедушек, живших в Советском Союзе.

Это было в 50-х годах прошлого века. Восстанавливался разрушенный войной Сталинград (ныне Волгоград). Вдоль правого берега Волги была образована длинная улица, по обе стороны которой располагались строительные вагончики. Там проживали строители — и холостые, и семейные пары. Жили недалеко от строящихся объектов, на работу ходили пешком, на обед — домой. В жаркие летние дни обедали на улице, в тени вагончиков, поскольку температура в помещении достигала 50—60 градусов.

В обеденный час на улице наступала относительная тишина, были слышны лишь позвякивание алюминиевых ложек и вилок да негромкие разговоры.

И вот в один из таких обедов тишину прервал бульдозерист Коля-Николай, известный своей любовью к молодой жене, а также необузданным нравом. Надо же было такому случиться именно с Николаем: придя на обед пораньше, застукал любимую жену с любовником-холостяком.

Его реакция была мгновенной: незадачливый любовник был вышвырнут из вагончика вместе с одеждой, а свою суженую Николай, схватив за руку, вывел и повел по улице абсолютно голую, приговаривая: «Вот моя жена, проститутка и шлюха, смотрите на нее все!» Он шагал широко, крепко сжимая руку «проститутки и шлюхи», а она семенила за ним, пытаясь прикрыть второй, свободной рукой то грудь, то причинное место.

Справа и слева от их маршрута обедающие строители, побросав ложки и раскрыв рты, молча лицезрели этот пассаж. Высказаться громко никто не решался, зная крутой характер Николая. И только женщины перешептывались: «Надо же! Верка! Кто бы мог подумать? Срамота!».

Пройдя так километра полтора-два вдоль улицы, повторяя, как заведенный, одни и те же слова, Коля-Николай вдруг остановился, отпустил руку жены, развернулся и быстро пошел назад, оставив ее один на один с охреневающим народом. Постояв несколько мгновений в шоке и недоумении, вся красная, то ли от стыда, то ли от палящего солнца, Верка шмыгнула носом и стремглав побежала за законным мужем.

А через две недели наступил большой советский праздник — День строителя. Люди собирались компаниями, накрывали столы, выпивали-закусывали, гуляли вдоль своей улицы с песнями и плясками, радостно приветствовали и поздравляли друг друга.

И среди этой кутерьмы появились Николай с Верой. В праздничных нарядах: он — в выходном костюме, белой рубашке и при галстуке, она — в модном платье с плечиками. Шли под ручку, важно и даже как-то высокомерно, всем видом показывая окружающим, какие они образцовые, любящие супруги. На лице Коли-Николая читалось: «Не сметь косо смотреть на мою законную и любимую жену!». Естественно, ни одного косого взгляда и не было — только приветливые. Никто не позволил себе даже хихикнуть. А дамы, любуясь на парочку, перешептывались: «Да-а, видать, любовь-то не картошка! Не выкинешь в окошко!».

Прошло несколько лет, у Николая с Верой родились дети. Строители, люди в основном не злопамятные, стали забывать про тот «голый променад». Первое время, правда, гуляло в народе прозвище «Верка-стриптизерша». Но его старались не произносить вслух, особенно при Николае. А потом и вовсе забыли.