Этот неловкий момент. Он подумал, что у меня в руках вибратор, а не фен

Муська намазала голову бальзамом и засекла время — пять минут. Она собиралась в город на вечернее ресторанное свидание. Встреча была деловой, но с потенциалом. С проекцией на личную жизнь.

Симпатичный доктор, известный хирург, с которым она ехала договариваться о консультации для начальницы, был состоятелен, очень занят и холост. Плюс еще «трезв да умен — два угодья в нем», как говорила Муськина бабушка. Вот она и набальзамилась дорогим кондиционером с запахом персика. И пока что забежала в кухню, включила чайник и сунула в тостер ломтик бородинского. В тот же миг прибор коротко поперхнулся и выбросил бородинский вместе со снопиком искр. «Зараза!» — сказала Муська и, ухватив вылетевший кусок за уголок, решительно заправила его еще раз. Едва она опустила рычажок вниз, как полыхнуло еще сильнее. В доме погас свет.

Сначала Муська не очень и огорчилась. Она просто стала искать спички, чтобы зажечь украшавшие гостиную разноцветные свечи. Потом сообразила, что электроплита тоже умерла, а потому приготовить омлетик не удастся. Чайник, понятное дело, закипеть не успел. Мало того, выяснилось, что и холодильник ушел в вынужденный отпуск. «Умный дом», которым Муська так гордилась, который построила под Москвой, продав наследственную квартиру в центре, оказался совершенно беспомощен без своего электропитания.

«Отопление!» — ахнула Муська. Конечно, и отопление не работало, а октябрьский холод требовал исправного функционирования шведской экономной системы «воздух-вода». Муська, заявив вслух для успокоения: «Вызову аварийку!», ринулась к мобильнику, лежавшему на полу на зарядке.

Сколько раз она говорила себе, что нельзя оставлять телефон у плинтуса! Когда она задела ногой пятилитровую бутыль с питьевой водой, то сразу и не поняла размера катастрофы, только чертыхнулась. Нашарила мобильник и похолодела. Да, конечно, экран загорелся, но стал на глазах «линять». «А-а-а!» — завопила Муська, пытаясь реанимировать телефон. Она дула на аппарат, потряхивала его, переворачивала и даже прижимала к сердцу, то есть к обнаженной розовой разогретой горячим душем груди, но не помогло. Муська сконцентрировалась — она все-таки унаследовала бабушкин бедоустойчивый характер. Как-никак, ей еще ехать на встречу... Ой! На чем же ехать-то? Она должна была позвонить, чтобы сосед-строитель отвез ее на машине. Значит, придется бежать метров триста до его дома под дождем... За это время аккуратно уложенные волосы... Кстати! Бальзам пора смывать.

По дороге в ванную Муська поняла, что ее ждет холодная головомойка. Нагреватель-то не работает. Муська сжала зубы. Растеревшись полотенцем, она выскочила в темный холл, еле нащупала на полке тоненький фен, присела, чтобы вслепую воткнуть штепсель в розетку, и... Как бы не так! Муська плюхнулась на вязаный хлопчатобумажный коврик, растянувшись на нем во всю длину.

— О-о-о... — застонала она. — О-оооо...

Раздался легкий шорох, потом что-то скрипнуло.

— О-о-у-у-у! — взвыла Муська, решив, что это уже начал «портиться» весь ее обесточенный умница-домик. Потом она услыхала деликатное покашливание и замолчала, замерла на коврике с феном в руке.

— Э-э... — произнес знакомый грубоватый голос соседастроителя, — Э-э... Извините... Вы сказали — в восемь вечера... Я тут вошел, дверь не заперта... Я не знал, что вы не одна... Голая Муська, которой терять было нечего и к которой вдруг привалила такая удача — сосед сам, без звонка явился ее отвозить, — вдруг страшно испугалась, что он развернется и уйдет из деликатности.

Она вскочила и кинулась к нему, отчаянно выкрикивая: «Нет-нет, я одна! Я совсем одна!» В потемках она заметила, что строитель все-таки пятится к входной двери.

— Вы не думайте... Я просто тут в темноте... прилегла... — лихорадочно объясняла Муська, укрываясь накидкой и жестикулируя феном с насадкой-щеточкой.

— А вы не могли бы отвезти меня к себе, я бы воткнулась в вашу розетку и быстренько... Понимаете, у меня важное свидание, я без этого не могу поехать. Я так себя чувствую уверенней! Сосед смущенно покряхтывал и мялся у двери. — Ну, если вам для уверенности, — сказал он с интонациями сильно сомневающегося человека, — если надо... Конечно, я понимаю... Одинокая женщина... Но зачем ко мне ехать? Раз уж я пришел, так я могу... Или вы... это... привыкли сами?

— Конечно, сама! — не поняла Муська.

— Если поможете... — Помогу, — согласился строитель.

— А можно мне эту вашу штуку посмотреть? Честно сказать, слышал, но в руках никогда не держал! Размер-то солидный... то-то вы так стонали... А я захожу — слышу, стонет. Думаю, не приболела ли? Потом уж как разглядел маленько вас, так понял. Только решил, что вы с кавалером... А тут — вон что... Да, женщине одинокой тяжело... Естество-то требует...

— Чего... требует? — пролепетала Муська. — Просто я после мытья... Мне некогда... — Понял! — сказал сосед.

— Мы по-быстрому. Давайте сюда ваш вибратор, на что он, когда мужчина в доме!

— Ка-ка... какой... вибратор? — изумилась Муська, вырывая у него фен.

— Это просто сушилка... с круговой щеточкой... Но строитель уже ничего не слышал, он старался разглядеть в темноте высунувшуюся из-под накидки Муськину грудь.

— Голову! Голову сушила! — завопила Муська. — Лежа? — наконец более-менее адекватно отозвался строитель.

— А стонали почему?

— Не работает! — заорала Муська.

— Электричество вырубилось! Все, я иду одеваться!

— Ну, ты подумай... Простите... Я-то, дурак... Сначала ведь хотел уйти, но потом... — говорил сосед вслед гордо удаляющейся на второй этаж Муське. — Послушайте, а может, я вам пока пробочку вставлю?

— Помолчите! — сгоряча рявкнула та, но быстро сообразила, что сосед способен ликвидировать аварию.

— Ну! — сказала Муська, возвратившись. При свечах сосед открыл металлический шкафчик на стене у входной двери, пошуровал в нем, и в доме все загорелось, ожило.

— Конечно, одной тяжело... — бормотал гость. — И хорошо, что это у вас фен оказался, и слава богу. Такая красавица — я и подумал: зачем ей... Как-то я... в этом деле... не очень современный...

И тут он вдруг замотал головой и начал хохотать. Муська поразилась, как ему идут громкий смех и разлохматившаяся, упавшая на глаза густая челка. Она одевалась в спальне и сама тихо смеялась и даже подумала вдруг: «Ну, не интеллектуал, конечно, однако строительный окончил, и сам себе вон какие хоромы возвел... Машина приличная...»

Одевшись, она высушила волосы и успела на свидание. Доктор показался ей излишне высокомерным и унылым. Его аккуратно подбритые височки с просвечивающей кожей головы почему-то совсем ее расхолодили.

После ужина она позвонила по докторскому телефону своему строителю и попросила забрать ее от ресторана. Через три месяца они поселились в Муськином доме вместе, а хоромы строителя сдали семье начинающего бизнесмена. Свет у них больше не гас — разве что они сами его выключали вечерами. Как казалось остальным соседям — всегда слишком рано.