Ночами ему снилось, как она скидывает сарафан и льнет к нему

СОВСЕМ ДРУГИЕ ПЛАНЫ
— Выходи за меня замуж! — выпалил Серега, ставя Маринку на пол.  Он и забыл, какая она маленькая, хрупкая, будто школьница, какой он ее оставил, уходя в армию. А может, это он вырос и еще больше раздался в плечах за два года примерной погранслужбы? Едва до плеча ему достала, когда он буквально ворвался в ее комнату и сгреб в охапку, как мечтал, лежа без сна в солдатской казарме. Красивая, родная, а глаза какие — озера! — Ну, согласна?
— Ой, Сереженька, как я рада тебе! Ты прямо с дороги?  Сумасшедший, там мама тебя ждет, поди, все глаза проглядела, — щебетала чепуху Маринка, старательно отводя взгляд, скашивая глаза то на вазу с цветами на столе, то на кошку-копилку на комоде.
— Так ты согласна? Замуж на меня? Ответь же толком, — начал горячиться Сергей. — Ты вообще-то ждала меня? Писать стала редко последнее время, может, кто… — Он чуть было не спросил напрямик, как привык это делать, не занял ли кто его место, но осекся. Побоялся, честно, побоялся услышать, что не просто так Марина перестала ему писать.
— Да ладно тебе, сразу с подозрениями, с допросом, — Марина надула губки и отвернулась. — Я про замужество еще не думала, куда спешить? Я вот в город собираюсь, учиться хочу, на врача, например, а ты — замуж.
— А-а-а… Учиться, говоришь? Дело хорошее, тогда покедова. Подумай на досуге про мое предложение, — развернулся к двери, подхватил спортивную сумку с дембельским скарбом и закрыл за собой дверь.
— Ты куда, подожди… — вскрикнула Марина, но сразу же и осеклась — так даже лучше, что ушел. У нее на вечер совсем другие планы, и Сергей в них ну никак не вписывался.

И СРАЗУ В ЗАГС
Дома мать бросилась Сергею на шею, плакала, лицо все исцеловала, значками отличника любовалась — гладила с гордостью.
— А чего ты, сыночек, хмурый такой? К Марине заходил? — спросила она, вытирая слезы. — И чего поспешил, домой прежде не зашел, я бы тебе все рассказала…
— Что рассказала? — Сергей напрягся и глянул на мать строго. — Ну, рассказывай, я слушаю.
— Да чего же с первого-то дня… Отдохни, поешь, к ребятам своим сходи — они тебя ждут. Может, они тебе лучше все обрисуют, — тараторила мать, оттягивая минуту, когда ей придется рассказать сыну правду.
— Ма-ам! 
Мать тяжело вздохнула — деваться некуда — и пересказала все новости, которые мыли-перемывали в их поселке последние полгода. Как построили у них на центральной площади супермаркет, прислали из области директора — выпускника торгового института. А Марина — она же после школы в книжной лавке работала, устроилась в этот супермаркет кассиром-контролером. Там они познакомились и… В общем, встречаются они, все это видят, да они и не скрываются. Хотя разве можно в таком маленьком поселке что-то скрыть? Его, Сережу, многие жалеют. Марину корят, что не дождалась хорошего парня, на городского хлыста променяла.
— Все, мам, хватит. Я все понял. — Сергей слушал молча, только брови на переносице выстроились в одну сплошную линию и желваки на скулах заплясали. — Что же ты мне не написала? Пожалела сыночка, пощадила…
Мать взглянула на него с такой любовью, с такой нежностью, что он проглотил пустые упреки.
— Прости, мам. 
И выскочил за дверь. Сел на скамейку у калитки, закурил. Куда идти? Что делать? А ведь всего час назад все было так понятно, до мелочей. Маринка говорит ему «да», они подают заявление в ЗАГС и начинают готовиться к свадьбе. Он ее сразу же к себе забирает, не дожидаясь регистрации, — чтобы все ночи вместе. Чтобы засыпать, 
утомившись от ее ласк, и просыпаться, уткнувшись в ее крепкие грудки.
Ему ведь никто больше не нужен, только она, его Маринка. И так на всю жизнь. Он так измучил свое тело, полное любовью, желаниями, мечтами, которые он не желал, как другие его сослуживцы, расплескивать с гарнизонными девками. И вот! Приехали — директор супермаркета. 
После третьей сигареты Сергей решил познакомиться с этим директором поближе, начистить ему холеную городскую морду, чтобы чужих невест не трогал. А потом передумал. Зачем? Это же ее выбор, никто не принуждал. Насильно, как говорится… Что ж, бывает — разошлись с милой стежки-дорожки, случается. Вернулся в дом, взялся за так и не разобранную свою дорожную сумку.
— Куда? – всполошилась мать. — Не пущу!
— Я, мам, на заставу решил вернуться. Меня командир звал. — Сергей поправил сумку на плече. — Мне здесь нечего делать, ты же понимаешь. Может, ты ко мне пере­едешь, как устроюсь?

ЖИЗНЬ ПО УСТАВУ
Командир Сергею обрадовался, оформил контрактником, назначил прапорщиком. И потекла Серегина армейская жизнь — понятная, по уставу. Никакого коварства со страстями от измен. Если нужда была, шел к Татьяне — она ему больше остальных безот­казных девиц нравилась. Простая, домовитая, в постельных делах толк знала. Про остальных он не спрашивал, но ему она отдавала свое тело с охотой. Как-то Сергей поинтересовался, зачем ей это — ну, заработок такой? Татьяна усмехнулась:
— У меня что, выбор есть? Женихов что-то не видно, да и с работой у нас плохо, или не видишь, миленький? — и обняла его покрепче. — К тому же дело мое молодое, без мужика хоть волком вой. А тут ты мне на выручку! — И засмеялась, так просто засмеялась, что Сергея отпустили сомнения – ничего постыдного в их связи нет, дело житейское, природное.
А Маринка все равно из головы не шла, не отпускала душу. Ночами снилась — маленькая, тоненькая — обнимает его жарко, просит прощения и тянет, тянет в свою светлую девичью постель. Скидывает сарафан, льнет к нему всем своим разгоряченным телом, а он тоже на все давно готов, скидывает с себя одежду, бросается вслед за ней на белую простыню… На этом месте он всегда просыпался, так ни разу и не овладел своей Маринкой. Выходил в ночь на улицу в любую погоду, лучше когда мороз, курил, опять ложился и лежал без сна до самой побудки. Эх, Маринка, позвала бы его сейчас — он бы, казалось, пешком до самого дома, и ни одного упрека. Да чего там: завидовал он всем своим семейным сослуживцам, особенно командиру. Такая у него жена славная, добрая, есть к кому возвращаться хоть ночью, хоть когда — пограничная служба не нормированная. И дочка у них красавица, когда он приехал, Надюш­ка школу заканчивала, а теперь в колледже в городе училась. На каникулы приезжает к родителям, взрослая совсем стала, красивая. Ему бы такую дочку.
Мать писала Сергею часто, и он ей, но никогда ничего про Марину не спрашивал. А тут вдруг поинтересовался: как там моя бывшая невеста поживает со своим директором? Когда ответ прочитал, аж испариной покрылся: директор давно сбежал в областной центр. Марина одна, бедствует. Уже на следующий день Сергей мчался в родной город . Все поезд подгонял: быстрее-быстрее, она же бедствует.
И как тогда, после дембеля, ворвался в ее комнату. И не сразу узнал Марину в толстой бабенке, неопрятной, нечесаной какой-то. А она радостно всплеснула короткими ручками:
— Ой, никак Серега! Проходи, гостем будешь, — и показала на стул возле неприбранного стола. — Выпить хочешь? Давай по маленькой! Как знаешь, а я выпью, — и привычным жестом опрокинула рюмку.
Мать и на этот раз поняла без слов, что Сергей уже повидался с Мариной. Кормила, поила его, о жизни расспрашивала.
— Вот как женишься и деток нарожаешь, приеду к тебе внуков нянчить. А сейчас что мне там делать? — рассуждала мать на его приглашение переехать к нему.
Когда обласканный матерью Сергей улегся на свою кровать, закрыл глаза и стал обдумывать впечатления прошедшего дня, Марина его уже не беспокоила. Перед глазами всплыло милое лицо Надюшки, сияющими глазами глядящей в его сторону — всегда, когда бы он ни встретился на ее пути. «А может, не дочка мне такая нужна, а жена? Я-то, дурак, по девкам бегаю, а тут такой цветок на меня заглядывается», — и сладко потянулся: — Видно, придется тебе, мама, этот дом продавать. Вот как вернусь, так и…
Этой ночью Сергей спал спокойно, без снов.