Последний день первой любви

ТАКАЯ ВОТ ДРУГАЯ
Ничто не радовало Юлю Кочергину. Ни близкий Новый год, уже полыхнувший по улицам цветными огнями, ни пушистый снег, пахнущий то ли арбузом, то ли антоновскими яблоками — свежо и весело. Ей надо было принять решение, а она не могла. Боялась себя, боялась, что случится то же, что случалось уже не раз. К своим неполным тридцати годам Юля пережила два развода, несколько скоротечных романов и один почти что брак. И все они заканчивались одинаково: при первой же более или менее серьезной ссоре в ее памяти всплывало лицо Макса Соколова. Серые глаза, ни разу не взглянувшие на нее ласково, насмешливые губы, подбородок с глубокой ямкой, как у голливудского супермена. И вся его фигура — тогда еще по-мальчишески угловатая, но размахом плеч сулящая благородную мужскую стать. Какой он теперь? Ерунда! Как бы ни изменился, чтобы ни случилось, позови — она побежала бы к нему, не раздумывая и не оглядываясь. Или не побежала бы? И эта болячка на сердце — всего лишь раненое самолюбие? Ее, первую красавицу в школе, любимицу родителей, всех родственников и друзей, не замечал только один человек, который стал для нее самым дорогим, самым желанным. Детство никак не соглашалось отпустить ее. 
Юля подошла к зеркалу: чего уж лукавить — красива. Хотя изменилась, конечно. Не такие круглые щеки, от этого глаза кажутся еще больше, но зелень не такая дерзкая, с грустинкой, и кудри — по-прежнему рыжие, как десять лет назад. А что если Макс не женат и, если увидит ее, такую вот другую, влюбится?

ДОГОНЯЛ И ВСЕ РАЗРУШАЛ
После выпускного она видела его всего раз: вот так же перед Новым годом весь их класс собрался у Тамары, математички Тамары Васильевны, на день ее рождения. Она стала их классным руководителем в первый же свой год в школе, сразу после института. Им по семнадцать, ей двадцать три. Все как в кино «Доживем до понедельника» — ученики ею восхищались, она тоже была от них в восторге — первые, понятное дело. 
Юля влюбилась в Макса в классе, наверное, восьмом. Увидела вдруг после летних каникул — и влюбилась. Безответно, что еще больше будоражило ее чувство. А к одиннадцатому классу не только не успокоилась, наоборот — страх скоро потерять Макса сделал Юлькину любовь мукой. 
На выпускном собралась сказать ему все открытым текстом, но вдруг увидела: он стоит на одном колене перед Тамарой с розой в руках и признается ей в любви от имени всего класса. Тогда Тамаре многие говорили на прощание хорошие слова, но Максово коленопреклонение разозлило Юльку.
«Иди ты к черту, 
все — было и прошло», — 
сказала она себе и даже не поехала кататься по Москва-реке.  
Поначалу и вправду Макс подзабылся — другая жизнь, другие люди. На том Тамарином дне рождения, когда Юля увидела Макса, сердце опять защемило. Она убежала от него в первый брак, потом в романчики, во второе замужество — Макс догонял и все разрушал. И вот теперь она должна ответить, согласна ли выйти замуж за мужчину, о котором можно только мечтать. Лучше него нет никого, но что если опять до первой ссоры? И опять Макс, серые глаза, смеющиеся губы?..

НАСТОЯЩАЯ КРАСОТКА!
Последнее, что Юля слышала о Максе, — провалил экзамены в институт и ушел в армию. Больше никто из одноклассников ничего конкретного о нем не знал, только в общих чертах: что-то с родителями случилось, куда-то переехал. А как узнать, как увидеть, чтобы избавиться от наваждения?
— Тамара Васильевна? Здравствуйте, это Юля Кочергина, помните меня? — Юля ужасно волновалась, набирая Тамарин номер. — Поздравляю вас с днем рождения, здоровья и счастья! — даже ладони стали мокрыми, так волновалась. — Тамара Васильевна, извините за назойливость, но я очень соскучилась. Можно я поздравлю вас лично? Прямо сейчас? Могу, конечно, спасибо!
Тортик, цветы, ее любимые духи — и она уже у Тамариной двери. Сердце колотилось как бешеное. Нет, так нельзя, надо успокоиться. Юля выкурила сигарету и только тогда нажала кнопку звонка.
— Да вы совсем не изменились! Все такая же молодая и красивая, —  радостно щебетала она, обнимая учительницу. — Даже бледность вам к лицу! — но, немного остыв, встревожилась: — Вы здоровы?
— Так, немножко раскуксилась. Не обращай внимания, бывает. Не обидишься, если прилягу? — Тамара, не дожидаясь ответа, легла на диван. — Рада тебя видеть! Такая стала взрослая, красотка настоящая, хотя ты и в школе самой симпатичной была. Ну, рассказывай. Гостей я не жду, так что наговоримся.

ДОСТАВАЙ, ЖЕНА, ИГРУШКИ
Пили чай, ели торт. Юля рассказала о себе, погоревали по поводу разводов и всей ее несуразной жизни, порадовались успешной карьере. Вспомнили школьные годы, друзей и учителей. Юля расспрашивала о своих одноклассниках, все никак не решаясь спросить о Максе. А потом вдруг легко так выговорилось:
— Помните, как на выпускном Макс Соколов объяснялся вам в любви от всех нас, на колено еще встал, розу подарил? Кстати, вы о нем ничего не слышали?
— Слышала. Ты же знаешь, Максим в институт после школы не поступил. А тут у него еще родители разбились на машине. Потом его в армию забрали, в горячую точку. Ранили, еле выжил. — Тамара тяжело вздохнула и еще больше побледнела. — Но выжил, сейчас учится, работает, женился.
Юля слушала ее, затаив дыхание. Перед глазами всплыло осунувшееся лицо Макса на больничной кровати: голова в бинтах, загипсованные руки, капельница у изголовья, проводки тянутся от носа к пищащим аппаратам, врачи... Она тряхнула головой, отгоняя видение.
— А на ком он женился, знаете? А дети у него есть? — затараторила потрясенная Юлька. — Как думаете, ему можно позвонить — вы знаете  телефон?
— Знаю — и на ком женился, и телефон...
В этот момент они услышали, как открывается входная дверь, и мужской голос:
— Томка, ты дома? Я елку принес, доставай игрушки!
Юля вопросительно посмотрела на Тамару.
— Муж пришел, не волнуйся.

ДЕТСТВО КОНЧИЛОСЬ — СВОБОДА!
На пороге нарисовалась высокая фигура — благородная мужская стать, седая прядь на темных волосах, пустой рукав заправлен в карман пиджака.
— О! Кочерга! — Юля аж вздрогнула от школьного прозвища, которое в старших классах позволял себе только Макс. — Здравствуй, подруга! Надо же, все такая же рыжая...
— Ну зачем ты так? — укорила Тамара, подходя к мужу.
— Извини, не ожидал, — Макс обнял Тамару за плечи и поцеловал руку. — Как ты? Бледненькая... Ну ничего, сейчас пойдем гулять, а елку потом нарядим.
Перед Юлькой разыгрывалась сцена абсолютного супружеского счастья, о котором она мечтала и которое никак не давалось ей в руки. Из-за него не давалось, из-за Макса, мужа ее учительницы. Она не знала, что сказать, что сделать, чтобы скрыть изум­ление, смущение и еще целую бурю чувств, которые набросились на нее в этот момент. Машинально взяла сумку, достала сигареты и зажигалку.
— А вот этого делать не надо, — остановил ее Макс. — Видишь ли, мы ждем ребенка, и дышать дымом моей беременной жене совсем ни к чему.
— Извините, — прошептала Юля, пряча сигареты. Ей очень хотелось уйти, чтобы не видеть их любви. — Я пойду, пожалуй...
— Конечно, иди, — Максу тоже хотелось, чтобы она поскорее ушла, и он не собирался этого скрывать. — Были рады тебя повидать, Юля Кочергина. — Он помог ей надеть шубку и по-товарищески протянул руку:  — Звони, подруга, не забывай...
— Юленька, ты правда звони. Я всегда тебе рада... — попыталась смягчить его резкость Тамара.
— Конечно, спасибо, — шептала Юля. — С наступающим вас, счастья...
Уже на улице, глотнув морозного воздуха, Юля вдруг отчетливо поняла, что Макс отпустил ее. И она знает, что ответить тому, лучше которого нет. Ей нечего больше бояться. И она обязательно родит ребенка. Юля достала сигареты и бросила их в урну. Детство кончилось, она свободна.