Я раздевалась для соседа

В то лето мы с мужем сняли дачу — полдома в пригороде. Надо сказать, что мужу эти деньги дались нелегко. Весь год он пропадал на работе, домой возвращался усталый, без сил — заваливался на диван и через десять минут засыпал. Так я и раздевала его, сонного, вспоминая, как делала то же самое в первые месяцы после свадьбы — тогда мой молодой муж сам просил меня раздеть его перед тем, как заняться любовью. Кирилла это сильно возбуждало.
И вот спустя пять лет я снова снимала с него рубашки, а мой бедный Кира даже не просыпался. Медовый месяц давно кончился. К сожалению, теперь часы нашей близости можно было пересчитать по пальцам.
Он так хотел переселиться летом на дачу за город, поближе к природе! Но мне это не сулило ничего хорошего. Вот уже два года, как я не работаю, сижу дома, воспитываю сынишку. Красивое шелковое белье лежит, сложенное в коробочку, — не для кого надевать. А на даче и вовсе можно ходить в рванье, никто не заметит.
И вот мы переселились. Добротные полдома, участок, сосны, впрочем, Кирилла тут же увезли на работу, а я осталась обживать помещение.
Разгуливая по участку, я неожиданно обратила внимание на то, что вторая половина дома одним своим окном на втором этаже выходит на наш участок. Хозяин на вопрос, кому принадлежит эта половина, ответил неохотно. Вроде бы живет там паралитик, не старый еще мужчина, но уже десять лет как его разбило, и врачи не могут помочь. Раз в неделю его навещает сестра — привозит продукты, моет и возвращается в город.
И вот теперь я смотрела на это чужое окно на втором этаже и пыталась представить, как где-то там в темноте сидит этот «нестарый мужчина». Какой он? Красивый или опустившийся, заросший щетиной? Видит ли он меня сейчас? А если видит, то что думает обо мне? Ведь я еще молодая, довольно эффектная женщина, а он наверняка не видел живых женщин, кроме сестры, уже много месяцев.
Следующий день выдался очень жарким. Кирилл, как всегда, уехал утром на работу, сынишка вместе с бабушкой на месяц отправился на море, и я решила погулять по участку. Надела старенький хлопковый халатик на бретельках (мамин подарок еще на свадьбу) и в таком виде вышла на солнце. Прогуливаясь между сосен, я вдруг краем глаза увидела (или показалось?), что занавеска на окне второго этажа чуть покачнулась. Сквозняк? Или за занавеской кто-то есть? Сначала стало страшно и захотелось нырнуть в дом. Стыдно — я здесь чуть ли не голышом разгуливаю, а там чужой человек! Но что-то меня остановило. В конце концов, а почему бы и нет? И я осталась разгуливать под солнцем, отлично зная, что халатик короче некуда, а под ним ничего нет!
Но занавеска оставалась неподвижной.
Вернувшись в дом, я вдруг почувствовала сильное возбуждение. Воображение рисовало мне, как этот обездвиженный, таинственный незнакомец разглядывал меня, почти обнаженную, как наверняка воображал при этом, что мог бы взять меня прямо здесь, на солнечной поляне (мужчины всегда ведь только об этом и думают!). Представив все это, я испытала почти оргазм.
На следующий день я уже не могла удержаться от того, чтобы снова не доставить себе неожиданное удовольствие. На этот раз я подготовилась более тщательно: надела свой новый купальник и улеглась в шезлонге как раз в поле видимости того окна. И занавеска снова покачнулась! Теперь я готова была поклясться, что видела это! По ногам снова поползла сладкая волна. Я подставляла тело солнечным лучам, но на самом деле я подставляла всю себя глазам того, невидимого, мужчины. Я отлично знала, что лифчик купальника тоже маловат и не столько закрывает грудь, сколько ее выгодно открывает, да и трусики держались на двух тесемочках.

Я представляла себе лицо этого незнакомого мужчины и уже почти любила его! Сделай он знак из окна, я бы, пожалуй, тут же кинулась в его половину дома и ласкала бы его со всей своей невостребованной страстью. В конце концов он хоть и неподвижный, но ведь мужчина же!

Вечером Кирилл неожиданно сделал мне комплимент:
— Слушай, а загородная жизнь идет тебе на пользу. Ты как-то похорошела, стала будто другой. И это белье, почему ты его раньше не надевала?
В эту ночь мы снова были близки. Мой Кирюша — чудесный любовник, видно было, что он тоже соскучился по женщине. И я, чувствуя его пылкость, от души благодарила невидимого инвалида на втором этаже. Он, сам того не ведая, сделал чудо — вернул мне любовь и страсть мужа.
Но настало утро, и Кирилл уехал, а я решила сделать своему незнакомцу маленький подарок. Этот человек уже столько раз овладевал мной в моих фантазиях, что стал мне как будто вторым мужем. А муж имеет право видеть свою жену не только в купальнике... И этим днем я надела уже для него свое самое красивое белье и в таком виде села в шезлонг. Мужчины любят, когда женщина принимает смелые позы, и я время от времени то укладывалась на бок, сгибая ноги в коленях, то переворачивалась на живот. Но и этого мне показалось мало! Ближе к полудню, когда жара усилилась, я впервые решилась открыто посмотреть в окно. Занавеска была сдвинута! Он явно смотрел на меня! Это буквально вскружило мне голову, и я медленно, зная, как этот человек ловит каждое мгновение, стала снимать с себя и лифчик, и трусики. Теперь я лежала перед ним совершенно обнаженная, смотрела на его окно и откровенно давала ему понять, что делаю это только для него, знаю, как он возбужден, и тоже возбуждена этим.
На миг мне показалось, что в окне мелькнуло лицо мужчины. И еще показалось, что это лицо было измучено страданием.
А вечером у нас с Кириллом все повторилось. Такого не было с того первого медового месяца после свадьбы: каждый вечер — любовь! И какая! Измученная собственными фантазиями, я больше всего на свете сейчас хотела близости, готова была на все мыслимые и немыслимые ласки. И муж был счастлив.
Ночью, когда мы лежали, уже опустошенные друг другом, Кирилл вдруг признался:
— Знаешь, а ведь я уже начал подумывать о том, что в нашем браке что-то не так. Придешь домой замотанный, поешь — и спать. И так каждый вечер. А днем в голове мысли: так жить нельзя, если только спать и работать, можно и свихнуться. Мне кажется, от таких мыслей у мужиков и появляются любовницы. Но ты, наверное, прочитала мои мысли, и теперь я счастлив. Ты такая страстная женщина!
Он заснул, а я еще долго не могла сомкнуть глаз.
Под утро за окнами раздался шум. Я встала и успела увидеть, как в «скорую помощь», подъехавшую ко второй половине дома, задвигают носилки.
На следующий день позвонил хозяин нашей дачи.
— Теперь вам никто не помешает отдыхать. Сестра вашего соседа не может больше сюда приезжать, и сегодня рано утром за ним приехали из Дома инвалидов. Он там будет на полном обеспечении. Зато вам теперь раздолье — полдома-то пустые, делай что хочешь!
Я повесила трубку и прорыдала до вечера. Вечером долго просила Кирилла уехать домой, но он отказался — деньги уплачены вперед, их не вернешь. Мы поссорились. Но среди ночи Кирилл, не обращая внимания на мои обиды, был страстен, и я забыла обо всем.
Следующим утром я убрала шезлонг с солнца.