Седая юность

Второй год мы живем под знаменем столетнего юбилея Октябрьской революции - ищем ее истоки, осмысливаем последствия, оцениваем действующих лиц. Вспомнили и Александра Ивановича Герцена, якобы разбудившего большевиков.

СПРАВКА “С.-И.”

Александр Иванович Герцен (1812, Москва - 1870, Париж) — писатель, публицист, философ, сторонник отмены крепостного права.

Незаконнорожденный сын помещика Ивана Алексеевича Яковлева, ведущего род от Андрея Кобылы, как и Романовы.

Мать — Луиза Гааг, дочь немецкого ремесленника. Бежала в Россию с Яковлевым в мужском костюме.

Фамилию Герцен придумал отец, что означает «сын сердца». Он действительно любил мальчика и оставил ему все свое состояние.

Герцен был дважды женат, стал отцом десяти детей, из которых четверо продолжили род (остальные умерли в раннем детстве).

В 1847 году стал первым в истории России политическим эмигрантом. Жил во Франции, Швейцарии, Италии, Великобритании. Похоронен в Ницце, рядом с первой женой Натальей Захарьиной-Герцен.

КТО КОГО РАЗБУДИЛ

За что бы мы сейчас ни хулили большевиков, но одно они делали, безусловно, талантливо - подтягивали себе в союзники великих людей, которых даже заподозрить в прожектах о мировой революции нельзя. Особенно в подобных манипуляциях преуспел вождь мирового пролетариата. Графа Толстого он назвал “зеркалом русской революции”, хотя сами понятия “Лев Толстой” и “революция” рядом не уживаются. Та же история - и с Александром Герценом, который, опять же по словам Ленина, “боролся за победу над царизмом” и “поднял знамя революции”.

Но если с чем и боролся Герцен (причем не очень настойчиво и последовательно), так это с крепостным правом. И то больше из потребности соответствовать передовым философским идеям, чем из истинного чувства справедливости. Да, девять месяцев он провел в тюрьме по косвенному обвинению в антиправительственных высказываниях: его арестовали заодно с другим студентом, который действительно на молодежной пирушке прокричал что-то крамольное, хотя Герцена тогда даже рядом не было.

Однако после событий на Сенатской площади 1825 года самодержец боялся всего. И выйдя из тюрьмы, Герцену пришлось отправиться в ссылку в Пермь, потом - в Вятку и Владимир. При этом он оставался одним из богатейших помещиков и с удовольствием пользовался благами, которые ему давали наследственные владения. А когда император Николай I, раздосадованный свободолюбивыми высказываниями Герцена, уже жившего в Европе, попытался наложить арест на его капиталы, Александр Иванович заложил свое имущество вместе с крепостными банкиру Ротшильду. И тот, в обмен на предоставление займов России, выторговал снятие ареста. Так что слова Ленина о том, что Герцен “разбудил большевиков”, очевидное стремление выдать желаемое за действительное.

А вот перипетии семейной жизни “лондонского звонаря” - основателя русской зарубежной неподцензурной печати и издателя журнала “Колокол” - могли бы стать предтечей большевистских идей о свободной любви и разрушении патриархального брака. К счастью, пролетарские идеологи до этого не додумались.

Его биограф Владимир Чертков писал: “Революционность Герцена проистекала от его жгучего темперамента”. Это многое объясняет и в любовных делах. Хотелось бы добавить: не только темперамент, но и стремление быть честным, превращало некоторые эпизоды его жизни в настоящие драмы.

МЕЖДУ АНГЕЛОМ И ЖЕНЩИНОЙ

Первой его женой стала Наталья Захарьина, незаконнорожденная дочь старшего брата Ивана Алексеевича Яковлева - Александра. То есть Герцен женился на двоюродной сестре, что не благословлялось православной церковью. Женился тайно, похитив невесту из дома Марии Алексеевны Хованской, которая взяла девочку на воспитание после смерти брата. Так же обманом он уговорил священника обвенчать их в маленькой церквушке под Владимиром, где Герцен отбывал ссылку. И все это - из лучших побуждений: он не мог поступить иначе, потому как воспылал неземной любовью к Наташе. После венчания первым делом честно признался юной жене в том, что в Вятке сожительствовал с замужней женщиной Прасковьей Медведевой. Однако, когда та овдовела, жениться на ней не захотел, потому как понял разницу “между ней и тобой, между ангелом и женщиной”. Что испытала в этот момент ангел-Наташа, даже представить трудно — все время ссылки он писал ей полные любви письма.

Отступать ей было некуда, она любила мужа - и все ему простила. Но брак был счастливым только в начале, когда родился первенец, названный в честь отца Александром. Следующие двое детей умерли в младенчестве. Четвертый сын Коля родился глухонемым. Вечно беременная или кормящая Наталья не понимала увлечений мужа философией и литературой, тяготилась бесконечными компаниями его друзей в своем доме, часто переходящими в попойки. Семья уже жила в Париже, где она еще острее чувствовала одиночество. И тут в жизни Герценов появился Георг Гервег, бедный немецкий поэт, сделавший робкую попытку установить в Германии республику. При первых выстрелах он ретировался, но славу борца приобрел. Романтичная Наталья влюбилась в Георга - на этот раз это было не чувство ангела, а глубокая зрелая страсть. Герцен не сразу обнаружил связь жены и гувернера, а обнаружив, хотел дать ей свободу, оставив детей у себя. И тут начался кошмар. Наталья разрывалась между мужчинами и детьми, Георг трезвонил о связи с Натальей и тирании Герцена. Опять беременная Наталья слегла в горячке, а тут еще в кораблекрушении погибли мать Герцена и сын Коля. Георг подлил масла в огонь, написав Наталье, что это наказание за ее бесчестное отношение к нему. Наталья умерла через несколько часов после рождения сына, их похоронили в одном гробу.

ДРУЖБА СИЛЬНЕЕ ЛЮБВИ

После похорон Герцен уехал в Лондон. Туда же, дабы помочь другу в горе и присмотреть за детьми, приехал с женой Николай Огарев. Обе семьи поселились в одном доме, и вскоре жена Огарева Наталья Тучкова-Огарева воспылала страстью к Герцену. Темпераментный Александр Иванович не возражал. Да и сам Огарев, войдя в положение друга, смирился с изменой жены. К тому же он оказался бездетным, а от Герцена вторая Наталья родила дочь Елизавету и близнецов Елену и Алексея, умерших в двухлетнем возрасте. Дети числились Огаревыми, а Герцена называли дядей Сашей.

Только за год до кончины Герцена они с Натальей обвенчались, и она рассказала дочери, кто ее настоящий отец. Эта правда стала потрясением для девушки и причиной нервного расстройства, которое привело Лизу к самоубийству. Наталья до самой смерти гордо носила фамилию Герцен, но так и не простила мужу, что он не смог ее полюбить и не скрывал этого. В своем предсмертном письме Герцен писал детям: “Во всем мире у вас нет ближе лица, как Огарев, - вы должны в нем видеть семью, второго отца”. Клятва в вечной дружбе, которую дали юноши на Воробьевых горах, оказалась сильнее всех жизненных бурь.

Вера Викторова

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

“Все личное быстро осыпается, этому обнищанию надо покориться. Это не отчаяние, не старчество, не холод и не равнодушие: это - седая юность, одна из форм выздоровления или, лучше, самый процесс ее. Человечески переживать иные раны можно только этим путем”.

Александр Герцен, исповедь “Былое и думы”